Героиня по вызову 3

Красная от ярости Рие махнула рукой, и Тина вскинула арбалет. Тренькнула тетива, раздался стук, и мужик с удивлением ощупал голову, на которой уже не было колпака. Он обернулся и увидел свою шапку пригвождённой тяжёлым болтом к столбу башенки, повернулся к Тине и осклабился:

— О, неплохо, вы из цирка что ли, такие фокусы кажете? Или ещё откуда? — он фыркнул, — и вообще, дальше-то что?

— Вот что, — сказала я у него за спиной, куда скользнула в форме тумана, воспользовавшись замешательством, и стукнула несговорчивого стражника башкой о столб, — извини, мужик, я пыталась по-хорошему.

Тот что-то взбледнул и растянулся на полу. Я же спрыгнула вниз, откинула массивный засов и налегла на створку. Ворота были не сильно тяжёлые, так что справилась я быстро, вышла наружу и вскочила в седло. Рие уже пришпорила кобылу и первой проехала сквозь ворота, мы с Тиной за ней, потом прогрохотали по доскам фургоны и замыкающие всадники, и как только мы уже въехали, за спиной раздался звон колокола. Тина посмотрела на меня:

— Как-то слабо ты его приложила.

— Возможно. Я старалась сдерживаться, чтобы не убить.

— В следующий раз не сдерживайся, — бросила Рие и поджала губы.

В общем, когда наша процессия выехала на главную площадь, нас уже ждало всё сельское мужичьё под предводительством… жрицы? Ну да – жрицы, высокой, чуть полноватой женщины средних лет в свободном платье служительниц Хау и длинным посохом с ритуальными тремя фигурами в навершии. Её лицо источало доброту и смирение, а улыбка излучала всепрощение. Она мне сразу не понравилась, уж не знаю чем.

— Эй, это что за чертовщина, — вышел вперёд один из мужиков, этакий боров с густой пегой бородой, — вы что с Михом сделали, иродки?

— Гораздо меньше, чем он заслужил, — заметила Тина, — твой дружок…

Генриетта вдруг подняла руку и чётко сказала, глядя на жрицу:

— Нам нужно шесть комнат на одну ночь, припасы и ужин. Сейчас же.

Женщина явно умела читать атмосферу лучше деревенских, потому положила руку на плечо борову и что-то шепнула ему на ухо. Тот расслабился:

— Ну… ладно. Постоялый двор вон там, госпожа — он указал рукой на большое двухэтажное здание за массивным частоколом, одной стеной выходившее на площадь, — Корлег вас обустроит. И это, извините, что так получилось с Михом, у нас не часто высокие гостьи бывают.

Генриетта холодно ему кивнула, принимая извинение и боров, повернувшись к своим, рявкнул:

— Ярго, проверь Миха, остальные – по домам.

Деревенские разошлись, негромко ворча и косясь на сидевших на крышах фургонов егерей и Грубера с некоторой опаской. Староста же поклонился поочерёдно Рие, потом мне, потом Тине, и хотел видимо отправиться следом, но жрица его остановила:

— Раско, я составлю гостям компанию за ужином.

Мужик вздохнул и почесал в затылке, потом произнёс:

— Я не думаю, что им нужна ваша компания.

— Я с вами абсолютно согласна, — заметила Рие.

— И всё же я настаиваю, — улыбнулась ей жрица, — у нас нечасто останавливаются столичные аристократы, законы гостеприимства обязывают меня, как жрицу Триединой Матери.

Генриетта пожала плечами:

— Как вам угодно. Но развлекать вас дольше, чем я и мои люди будем ужинать, я не намерена.

— Конечно, госпожа…

— Леди Генриетта Харт, — снова примерила я на себя роль глашатая, — Графиня и баронесса. Герба медведя и браги.

— Анабелла, мер-сену богини Хау в этом приходе.

Генриетта обозначила кивок, а мы с Тиной слегка поклонились, не слезая, впрочем, с коней. Я же задумалась. Мер-сену – это храмовая жрица, далеко не высший сан, но посвящена в тайны. И что она делает в захолустном селе? И ведь не спросишь.

Что ещё не радовало, так это тот неприязненный взгляд, которого мы с Тиной удостоились. Анабелла посмотрела на нас, словно на насекомых. Впрочем, лицо её тут же разгладилось, и на нём расцвела благодушная улыбка.

Жрица пошла рядом с кобылой Генриетты, мы же с Тиной пустили коней по бокам от них, на всякий случай. Если вдруг из-за крыш полетят стрелы или обвалится стена.

***

Стена не обвалилась, стрелы не прилетели. Мы без приключений въехали в просторный двор, где уже ждал немолодой трактирщик. Услышав пожелания, он исчез в доме, оставив с нами мелкого сорванца, видимо выполняющего роль конюшего или чего-то вроде. Мальчишка спокойно дождался пока мы спешимся, заведём фургоны во двор и выгрузимся полным составом. Только раз его глаза сверкнули любопытством, когда из второго фургона вылезли шестеро орков. Может тут орки редкость? Впрочем, кроме любопытства, юнец ничего не выказал. А вот Анабелла смотрела на степняков с очень сильной неприязнью. Заметив, что я за ней наблюдаю, жрица надела на лицо выражение непроницаемого благодушия и прошла в дом вслед за Генриеттой и Тиной. Я же подошла к оркам, возящимся у второго фургона:

— Вам помощь нужна? — спросила я у высокой стройной орчихи по имени Дзая.

Та покачала головой:

— Нет, Саша, мы разберёмся. Иди внутрь.

— Хорошо, только я хотела переодеться сначала.

Она вдруг вонзила в меня взгляд своих тёмно-синих глаз:

— Зачем?

— Чтобы в броне не сидеть.

— Лучше не надо, — задумчиво сказала она

— Почему?