Героиня второго плана

Его общество ей приятно, но ведь она не может сказать, что знакомство с ним перевернуло ее жизнь? Нет, конечно. Вот когда в девятом классе у них появился новенький и Майя влюбилась в него с первого взгляда, это перевернуло ее жизнь точно. Все ее планы переменились, она раздумала ехать учиться в Москву, и если бы Борис не уехал через год в неизвестном направлении – его отец был военным, – то неизвестно, как сложилась бы ее жизнь. И тогда она думала, что это совершенно естественно – ставить свою жизнь в зависимость от такой эфемерной субстанции, как мгновенное чувство, и десять лет спустя точно так же она думала, и пятнадцать. А теперь это прошло, и она видит масштаб событий без обманчивых преувеличений. Что и хорошо, наверное.

Ну и он видит все это точно так же. Потому интерес и безразличие, когда он смотрит на нее, соединяются в его взгляде таким естественным образом.

Ходики постукивали на стене у Майи за спиной. Она обернулась и посмотрела на них.

– Да, поздно, – сказал Арсений. – Мне тоже завтра рано вставать. – И поинтересовался, вставая: – Зачем люди живут, не знаете? Утром чуть свет на работу, вечером бегом с работы и поскорее в кровать, а то перед работой не выспишься.

Он шутил – его иронический тон об этом свидетельствовал. Хотя вопрос, конечно, был трагический.

Глава 3

В гостинице этой Майя всегда жила в последней комнате, за поворотом коридора. Они прошли несколько метров вместе, потом Арсений остановился у своей двери и сказал:

– Спокойной ночи.

Майя тоже пожелала ему спокойной ночи и повернула за угол. Ощущение недоговоренности не оставляло ее, хотя разговор, который они вели весь вечер, не был значительным и его можно было прервать на любой фразе.

Она вставила ключ в замочную скважину, повернула. Вернее, хотела повернуть, но это ей не удалось: в замке что-то хрустнуло, и половина ключа, обломанная палочка с колечком, осталась у Майи в руке.

Этого только не хватало! Она растерянно смотрела на обломок у себя на ладони, на второй обломок, торчащий из замочной скважины, притом торчащий заподлицо, так, что невозможно было даже ухватиться за него, чтобы попытаться вытащить, и понимала, что половину ночи, а то и больше, ей придется провести в коридоре. Сестры Цезаревны, конечно, милые и расторопные дамы, но сколько времени потребуется, чтобы найти среди ночи слесаря, и сколько времени он потратит на то, чтобы извлечь из замка обломок, который застрял таким неудачным образом? Что ключ сломался именно неудачно, даже Майе с ее бытовой бестолковостью было понятно.

Но что оставалось делать? Она пошла по коридору обратно, надеясь, что Нина Цезаревна еще не легла и по крайней мере не придется ее будить.

Майе казалось, что идет она тихо, да и пол был застлан ковровой дорожкой. Но когда она проходила мимо комнаты Арсения, дверь открылась, он вышел в коридор и спросил:

– Что-то случилось?

– Да, – кивнула Майя. – Очередная несуразица.

– Почему очередная?

– Со мной они случаются довольно часто.

Он, кажется, совсем не удивился этому сообщению. Видимо, общение с ней наводило именно на такую мысль.

Мама говорила: «Когда я смотрю, как ты режешь хлеб, мне хочется плакать». И была права, как Майя за свою самостоятельную жизнь убедилась.

– И что на этот раз? – бесстрастно поинтересовался Арсений.

– Сломала ключ в замке.

– Давайте посмотрим? – предложил он.

– Давайте, – согласилась Майя.

А вдруг это только ей показалось, что обломок невозможно вытащить? Кстати, она ведь даже не попыталась это сделать. А может, он вытаскивается легко, может, достаточно пилочкой для ногтей его поддеть. Правда, пилочка для ногтей осталась у Майи в комнате, не в театр же ее было брать.

Но нет, бестолковая-то она бестолковая, однако все же не настолько, чтобы не сообразить, что замок испорчен безнадежно, по крайней мере, ничего с ним не сделать без слесарных инструментов.

Именно это сказал Арсений после того как безуспешно попытался пальцами вытащить обломок ключа.

От того, что ему это не удалось, Майя почувствовала что-то вроде разочарования. Красиво было бы, если бы он взял и сразу все исправил. Но тут же она посмеялась над собой, мысленно, конечно. Что вдруг за потребность в дешевых эффектах? И что за доблесть в том, чтобы уметь чинить замки? Для этого всего-навего надо быть слесарем, а он не слесарь.

– Не беспокойтесь, Арсений, – сказала Майя. – Я разбужу Нину Цезаревну. Жаль, но придется.

– Если она уже вернулась. Она же на вокзал ушла, – напомнил он.

Ах ты!.. В самом деле.

– Ну, подожду ее, – сказала Майя.

Все это были пустяковые мелочи, конечно. Но они ее расстроили. Неприятно, когда вся твоя жизнь состоит из какой-то мелкой ерунды.

Майя пошла по коридору к столовой. Она слышала, что Арсений идет следом. У своей двери он остановился.

– Спокойной ночи, – обернувшись, еще раз простилась Майя. – Извините, что пришлось вас побеспокоить.

– Вы меня не беспокоили, – уточнил Арсений. – Я сам в коридор вышел.