Героиня второго плана

Что в доме не бывают посторонние, тем более такие, как этот тип, Арсений был уверен. Соседка Агриппина Дмитриевна была женщиной могучей, решительной и порядочной, а потому считала, что раз уж взялась получать зарплату за то, чтобы приглядывать за Мариной, то должна выполнять все, о чем Арсений ее попросил. И вот пожалуйста… Где она, в каком состоянии? То есть в каком состоянии, как раз понятно, непонятно только, что ей в голову взбредет.

– Давно поехала? – спросил Арсений.

– Пятнадцать минут, – отрапортовал мужик. – Точно знаю – на часы посмотрел, когда прилег.

Бывает же крепкая психика у людей: за пятнадцать минут уснул, проснулся и почти протрезвел.

– А, вспомнил! – сказал он. – К Алисе подружке. Она рядом тут живет, Маринка сказала.

Алиса жила в таком же коттеджном поселке, как и Липавино. Он носил бессмысленное название Арбольда, ехать до него было минут двадцать. Когда-то Алиса уговорила своего мужа построиться там именно потому, что хотела жить поближе к Марине. Марина и поссорилась с ней последней из своих подруг, то есть не поссорилась даже, а просто отпала от нее, как засохшая ветка рано или поздно отпадает от живого дерева.

– Какая у тебя машина? – спросил Арсений.

– «Девятка». Серая.

Попробуй в темноте такую разгляди! Хорошо еще, если хотя бы стоп-сигналы работают.

– На заднем стекле «На Берлин!» написано, – сказал мужик. – Светящейся краской.

– Шел бы ты отсюда, – сказал Арсений.

Сказал, впрочем, не очень уверенно. Куда тот пойдет посреди ночи, да еще пешком? Но и оставлять его в доме…

«А не все ли равно? – тут же подумал Арсений. – Что я, о доме этом беспокоюсь?»

Вот уж о доме он не беспокоился точно. Да и ни о чем другом, собственно, тоже. Как-то так постепенно вышло, что беспокоиться ему стало не о чем и не о ком. И если мамина смерть была хоть и горька невыносимо, но все-таки входила в понятия, которые называются порядком вещей, то все остальное…

Думать об остальном сейчас было не ко времени. Надо было вернуть домой Марину. В конце концов, он сам виноват, что опоздал к отъезду Агриппины Дмитриевны, мог бы пораньше с работы уйти.

– Ладно, оставайся здесь, – сказал он мужику. – Не кури в постели только.

– Чё я, совсем уже? – обиделся тот. – Дождусь тебя, все путем. А на Маринку ты не сердись, женщины, они же все…

Это Арсений расслышал уже у себя за спиной. Не интересовало его ничье мнение о женщинах – он и сам все о них знал.

Глава 8

Дорога от Липавина к Арбольде шла через лес. Она была почти пуста, и это было хорошо во всех отношениях: и Маринина езда менее рискованна, и больше шансов разглядеть издалека «девятку» со светящейся надписью.

«На Берлин!» За три версты она раньше обошла бы человека, способного такое написать на машине.

Трудно ему было смириться с тем, что речь идет о совершенно другой женщине, не о той, которую он знал и любил. То есть сначала ему трудно было это понять, потом осознать. И только потом уже пришлось с этим смиряться, потому что сделать с этим ничего было нельзя. Во всяком случае, не в его силах оказалось что-либо с этим сделать.

Когда Марина начала пить, Арсений не заметил. То есть она всегда любила выпить бокал красного вина вечером или за обедом по выходным. И коньяка могла выпить, это больше за компанию. Но обращать внимание на подобное и тем более беспокоиться в связи с такой невинной ее привычкой – это Арсению и в голову не могло прийти. Стакан красного в день!.. Это же полезно, я тебе как врач говорю, Арсюшка.

Врачом Марина проработала недолго. Начало ее работы пришлось на время такого упадка медицины, смириться с которым она не могла, да и не хотела.

– Для чего я училась? – говорила она мужу. – Чтобы зеленкой и йодом лечить? Ни лекарств, ни диагностической аппаратуры, ни даже скальпелей нормальных! Пациенты со своими бинтами в больницу ложатся, это, по-твоему, медицина?

Арсений не имел на этот счет своего мнения – он доверял мнению жены. И решению, которое она приняла, доверял тем более. Если он стал заниматься бизнесом и преуспевает, то почему не преуспеет Марина? С ее-то деловой хваткой врожденной!

Клиника, которую она открыла, сначала была небольшой и занималась только гастроэнтерологией. Арсений сам посоветовал Марине сосредоточиться на одной какой-нибудь востребованной области. Что гастритом и язвой страдает немалое число людей, понимал даже он, в медицине совершенно не искушенный. Он же помог ей и привлечь начальный капитал, благо партнеры доверяли ему и готовы были перенести это доверие на его жену.

Ну и Марина не подвела, конечно, да он и не сомневался. Через год в ее клинику пациенты ехали уже из других городов, еще через год появились новые отделения – гинекология, урология, потом что-то еще, он уже не вникал, что именно. Она была увлечена, охвачена азартом, а это означало, что успех обеспечен, поэтому подробности не имели для него значения.