Героиновая пропасть

Наташа проводила глазами спускавшегося по лестнице следователя. Она не торопилась. Впереди еще почти целый день, успеется. И набегаешься, и напляшешься, как говорится. Не обратила она внимания на широкоплечего, бритого наголо парня в белом халате, который курил поблизости, поглядывая на нее. Он видел, как она курила со следователем, но тогда не обращал на нее внимания, а теперь словно прилип. И глаза его были какие-то напряженные, что ли, нехорошие.

Она пошла к лестнице, чтобы возвратиться в свою реанимацию. И тут парень неожиданно легко, почти молниеносно, оказался рядом с ней, крепко ухватил за локоть и зашептал в самое ухо:

— Слушай меня, сука, и молчи… Где Вовка лежит, в какой палате? Ну?!

— А… вы чего? — У Наташи от испуга даже ноги подкосились.

— Молчи, сказал! Охранник где сидит? Снаружи или внутри?

— В пред…баннике.

— Одно слово, откроешь пасть — и задавлю, сука! Веди тихо и спокойно, поняла? И башкой не верти по сторонам. Сделаешь, как говорю, останешься живой, ну!

И Наташа пошла. На онемевших, негнущихся ногах. А бандит — да кто же еще, это было уже пoнятнo! — подталкивал ее в спину. Локоть он отпустил, но девушка чувствовала между лопатками что-то твердое, будто ей в спину упирали чем-то железным.

— Говори, что я с тобой, — шептал ей сзади парень. — Пикнешь — убью!

Она уже ничего не понимала и не слышала. Ноги ее двигались сами по себе, помимо воли, она невольно сжалась, ощущая смерть позади, даже дыхание остановилось. Но толчки били в спину, и она продолжала идти, спотыкаясь и хромая.

А охранник, сидевший в тесной прихожей перед палатой, решил размяться. Ну устал сидеть на одном месте. Он и вышел в коридор. Развел руки в стороны, потянулся всем телом и вдруг увидел странную картину.

По коридору навстречу ему ковыляла миловидная медсестра, на которую он уже обратил внимание: совсем бы и ничего девочка, да больно гордая, много, видно, о себе понимает. Но это так, к слову. А сейчас видок у нее был непонятный — лицо будто мелом облило, и двигалась она как совсем больная. Однако не в ней и дело. За ее спиной будто прятался мужик в белом халате, и было такое впечатление, что это он и управляет ее какими-то кукольными движениями. И охранник вмиг насторожился.

Машинально обернулся: нет ли опасности сзади — и пропустил момент, когда тот, который был сзади медсестры, резким и сильным толчком буквально швырнул ее вперед. И она полетела на охранника, а следом раздались два выстрела — один за другим. Девушка вскрикнула и рухнула с раскинутыми в стороны руками, а лицом ударилась о линолеум пола.

Охранник уже потом стал рассуждать, что и в какой последовательности он сделал. Профессионально отклонившись от летящего на него тела, он выхватил из кобуры пистолет и, валясь на пол, на левый бок, уже не рассуждая и не думая ни о каких предупредительных выстрелах, положил пулю точно в грудь бандита, который, сделав два первых выстрела, присел и, держа обеими руками пистолет, вел стволом в сторону охранника, неожиданно для него оказавшегося в стороне на полу. Вот этим моментом, пока тот искал свою мишень, и успел воспользоваться охранник.

А в следующее мгновение он уже вскочил, словно большая кошка, и в одном длинном прыжке достал бандита, который все еще валился спиной на пол, отброшенный пулей. И задавил бы собой, но сразу понял, что нужды в том уже не было.

Тогда он кинулся к медсестре, лежащей ничком неподвижно. Приподнял голову, чуть повернул и вдруг увидел расплывающееся на спине, на выглаженном белоснежном халате, кровавое пятно. Пальцы на шею — никакого пульса…

А из глубины коридора уже бежали люди.

Охранник поднялся с колен и громко заявил, указывая на бандита:

— Его не трогать. Я вызываю команду, — и стал неловко доставать из глубокого кармана куртки трубку телефона. Это было трудно, потому что его колотила дрожь, наступила реакция.

Он сделал короткое сообщение и получил приказ все оставить, как есть, ничего не трогать и не двигать. Раненым оказать помощь, мертвых не осматривать. Это сделают следователь и эксперты. Но раненых, увы, не оказалось. Господи, девочку-то за что, за какие грехи?!

Охранник подошел к бандиту. Глаза того, белесые какие-то, неприятные, удивленно уставились в потолок. А рожа — простецкая, неприметная, сто раз увидишь — не запомнишь. Вот только бритая башка определенно указывала на его профессию. И толстая голда на шее, при падении завернувшаяся за ухо. Визитная карточка профессионального братана.

«Начнется теперь расследование, — думал охранник, — по поводу правомерности применения огнестрельного оружия… А что ж я, ждать должен был, пока он всю обойму не опорожнит?..» Впрочем, это его не особенно заботило. Задание, полученное им, было кратким и недвусмысленным: охранять, при особой опасности применять оружие. Oн и применил. Сообразить бы пораньше, глядишь, и девочка была бы жива…