Героиновые пули

— Понял, не турок же в самом деле…

— Возьмешь его, привози на дачу.

* * *

От троллейбуса к дому Алексей шел проходными дворами, спрямляя неблизкий путь. За ним на отдалении в несколько шагов шли два парня. Насколько сумел заметить Алексей, им было не больше, чем по шестнадцать лет. Шли они весело гогоча. Их ноги шаркали по асфальтовой дорожке с громким шорохом.

Обычная настороженность не подала Алексею сигнала тревоги. Единственное, что он попытался сделать — чуть отступил, когда парни достаточно приблизились и оказался к ним лицом. Но с этим маневром он опоздал.

Последние метры, отделявшие их от Алексея, парни преодолели ускоренным шагом. Они быстро распахнули полотнище брезента, который несли с собой и набросили его на голову Алексея. Это действие скорее всего они отрабатывали на тренировках, поскольку оно получилось без какого-либо сбоя. Полотнище плотно укрыло Алексея, а сильные руки тут же спеленали его, плотно закрутив ткань. Потом Алексея опрокинули на спину.

Место атаки было выбрано с точным расчетом. Едва полотнище развернулось в руках нападавших, из-за угла пятиэтажки за спиной Алексея выскочили ещё два человека. Отбиться от четверых никаких шансов не имелось.

Крепкие руки оторвали Алексея от земли, подняли, плашмя сунули в кузов тут же подъехавшей «Газели».

Заурчал мотор. Машина тронулась. Днище кузова под Алексеем затряслось на колдобинах дороги. Сидевший рядом охранник придавил ему ногой бок, не давая возможности на крутых поворотах скатываться к борту. Алексей пытался сориентироваться и хотя бы примерно понять куда его везут. Он запомнил, что на тряской дороге машина сделала два правых поворота. Потом скорость стала выше, и его перестало трясти так зверски, как некоторое время назад. Скорее всего они выбрались на шоссе и покатили по асфальту.

Очень трудно определить время, когда нет ни часов ни видимых ориентиров. Пять минут, проведенных с завязанными глазами, могут показаться и часом и двумя часами в зависимости от неудобств, которые приходится испытывать. И все же по прикидкам Алексея ехали они по шоссе не более часа, потом опять свернули на тряскую дорогу. Машина пошла медленно. Двигатель то переставал урчать, когда колеса спускались в глубокие колдобины, и вдруг свирепо завывали, когда надо было из рытвины вылезать наверх.

Наконец, они остановились. Пару раз громко газанув, водитель выключил мотор. Стало тихо.

Сильные руки схватили Алексея и без какой-либо осторожности потащили наружу, затем подняли и понесли. Он услыхал скрип открывавшейся калитки. Один из несших его споткнулся и сквозь зубы матерно выругался. Неожиданно Алексея поставили на ноги и сдернули брезент, коконом облегавший тело.

Было темно. Но Алексей все же понял, что оказался на крыльце дома перед закрытой дверью. С двух сторон его за руки придерживали дюжие парни. Загремел засов, запиравший вход изнутри. Алексея втолкнули в помещение. Они миновали темные сени и вошли в слабо освещенную просторную комнату с крайне скудной обстановкой. В углу вдали от окна, закрытого решеткой, стоял обеденный стол. В другом углу высился почерневший от старости буфет. Посередине комнаты громоздилась широкая деревянная лавка. Один из сопровождавших пленника мужиков сильно толкнул Алексея в грудь. Сильные руки схватили его за плечи и повалили на скамью, прижали к ней. Алексей дернулся, пытаясь вырваться. Тут же ему врезали по боку резиновой полицейской палкой.

Алексей громко и замысловато выругался, упомянув сразу всех мужиков, которые были рядом, их шлюх мам и алкоголиков пап в одном всем хорошо известном контексте. Это, как ни странно, вызвало оживление присутствовавших.

Один из крутых схватил Алексея за горло и сдавил его.

— Сам придумал или списал?

Алексей видел стоявших вокруг трех мужиков почти одного калибра — ростом по сто восемьдесят пять сантиметров. Все они были в черных масках, сделанных из лыжных шапочек. Судя по неровным прорезям для глаз, маски делались наспех кривыми руками без какого-либо старания.

— Что вам надо? Я ничего не знаю.

Алексей произнес это и вдруг понял, что повторил слова и даже интонацию, которые недавно сам слышал от Козлика и мадам Изольды. Оказывается, в одинаковых обстоятельствах разным людям приходят на ум одинаковые мысли и поступают они чаще всего одинаково.

— Все что нам надо, ты вспомнишь быстро.

— Пошли вы! — Алексей ещё раз отвел душу в изысканном выражении.

Тут же последовал удар резиновой палкой по затылку. Голова будто взорвалась изнутри. Глаза затянул голубоватый туман, звуки ушли, отдалились, стали глухими. Колени подогнулись, и Алексей бы упал, но его подхватили под руки, удержали.

— Кончай, Турухан! Он полковнику живым нужен. Тебе лишь бы мозги кому-то вышибить.

— Ничего не случится. Иначе он не заговорит.

— Заговорит. — Молодой голос прозвучал с веселой лихостью. — Как миленький. Тащите утюг.

Собеседники понимающе заржали. Судя по голосам их было не менее четырех. Кто-то, поскрипывая половицами, вышел из коматы. Молодой голос недовольно поторопил его.

— На полке утюг. На верхней. Чё там копаешься, как жук в навозе?