Героинщики (ЛП)

Ага, этому мудаку сейчас совсем неплохо - он действительно прекратил употреблять после реабилитационной программы. А за деньги, которые заработал торговлей наркотиками, он купил квартиру на Гран-Канария. Там он будет скрываться с ноября по март, чтобы избежать болевого воздействия погоды на его бедное тело. С того времени, как Сикер завязал, он все время повторяет пренебрежительно, что героин - это детские игры, глупая чушь; но все равно продолжал продавать качественные наркотики ребятам за драгоценную наличность, которую сам теперь стал тратить исключительно на секс и минет от наркозависимых женщин.

Однажды ночью, когда Рентон решил посетить Альберт-стрит, где жил Сикер, он встретил там Молли, одетую в рваные майку и старенькие кроссовки. Она жарила яичницу на кухне. Вся ее бывшая живость куда-то делась, она казалась теперь такой растерянной, что даже темные, заброшенные улицы этого города казались ей небесами светлыми. Девушка выглядела старой и истощенной, ее вьющиеся волосы висели грязными прядями, лицо было бледным и потным. Она уставилась на него стеклянными глазами и чуть заметно улыбнулась, типа, узнала. Он сразу отвел взгляд, помня, что если очень долго смотреть в бездну, она может поглотить тебя. Чтобы не осталось никаких недоразумений, Сикер с ледяной улыбкой рассказал ему о том, что в городе появился новый шериф, и ему пришлось «переброситься словцом» с ее дружком и по совместительству сутенером и дилером.

Только его сломанная скула срослась, то подонок сразу стал работать на Сикера.

Сикер был в очень хорошей форме. Он сжал вялый бицепс Рентона и сказал, что ему следует уже завязывать с наркотиками и возвращаться к физическим упражнениям. Ему также удалось заставить Рентона почувствовать его разочарование по поводу того, что он снова употребляет.

- Марк Рентон, - улыбнулся он, - мне никогда не понять, что происходит в твоей глупой голове.

От слов Сикера прямо-таки воняло легким оттенком угрозы, по крайней мере, Рентону так показалось. Но он знал, что это - лучшее, что может предложить его новый знакомый, и это, скорее, проявление дружбы с его стороны, чем что-то другое. Рентон отказался от сомнительных услуг Молли и снова подумал о том, как здорово, что Хейзел отказалась тогда от героина. Он бы не хотел, чтобы его чистой девочке пришлось прибегать к таким средствам, чтобы просто продержаться до следующего дня. Да, у нее уже и так были ужасные душевные раны, но героин только бы принес ей новой боли, надо ей держаться подальше от Марка и его компании.

Кайфолом поднялся, обмотавшись стеганым одеялом, будто плащом. Затем упал на соседний диван и в отчаянии простонал:

- Что нам делать?

- Хуй его знает. Наберу Лебедя еще раз ... - говорит Рентон и снова берет трубку, набирает номер, но слышит лишь длинные гудки. Он кладет трубку.

Кайфолом вдруг предлагает:

- Так мы зайдем к нему!

- Хорошо ... Хейзел еще спит ...

- Пусть спит, - отвечает Кайфолом и кисло смотрит на Рентона: - Тут ее точно никто не побеспокоит. Cavoli riscaldati, то есть перезрела капуста, как говорят в Италии. Ей вообще ничего не светит.

- О, спасибо за ценный совет, - мрачно отвечает тот и отправляется в спальню.

Хейзел все еще спит, ее тихое посапывание стало заметным в повисшей тишине, и Рентон решает оставить ей записку:

Хейзел, мне надо быстренько сбегать вместе с Саймоном на одну важную встречу.

Не знаю, когда мы вернемся, следовательно увидимся позже. Спасибо тебе за то, что ты записала мне те кассеты. Мне тогда было очень важно узнать, что ты не забыла обо мне. Ты дала мне что-то очень ценное, то, что я потерял по собственной глупости. Я всегда думал, что люблю пластинки просто как некие артефакты, люблю их коробки, списки треков, примечания, обложки и так далее.

Но сейчас я понимаю, что аудиокассета с записанными тобой треками, с твоими собственными рисунками и короткими рецензиями - это то, что я люблю больше всего в мире.

С любовью,

Марк.

P. S. Я действительно считаю, что ты - самая красивая девушка из всех, кого я встречал.