Героинщики

Должен признать, я совсем очкую, мое сердце бешено бьется, пока мы не останавливаемся в гараже у Ньюгейвена, который якобы принадлежит Нелли, но ключи от него почему-то у Бэгби. Затем наша компания разделяется, каждый идет своим путем. Сам я возвращаюсь к Митчу и Рентсу, которые ждали меня в пабе. Когда я добираюсь до нужного места, то вижу, что Митч сидит один, Рентона нет рядом.

- А где Марк?

Митч пожимает плечами.

- Пошел куда-то с этим малым, как его, он потом подошел ... Мэтти, ага. Сказал, им надо о чем-то перетереть, но он вернется, - объясняет Дэйви, а затем спрашивает: - С ним все в порядке? Как-то он странно себя ведет, то есть странно даже для Марка, а я с ним долго вместе работал, неплохо его знаю.

- Да ... - смеюсь я. - Кажется, все в порядке.

- Уверен?

- Разве что немного обкуренный. Вообще, думаю, он просто влюблен в эту киску з Абердина. Пожалуй, отошел курнуть или спида глотнуть, если я хорошо его знаю, - отвечаю я. Да, я завидую Рентсу, у него все хорошо; красивая девушка, хорошее образование. точно знаю - только он закончит универ, сразу уедет отсюда навсегда. В этом он для меня - как бог, я сам вообще-то домосед. Хотя и хотел бы уехать отсюда. Это было бы очень клево.

- Ну хорошо, - говорит Дэйви и допивает свое пиво. Затем трясет пустым бокалом, и я понимаю, что это значит.

- Повторим?

- Как всегда.

Холод

Юнион-Стрит

Еще один день стоического хождения по Юнион-стрит под сильными порывами ветра. Могло бы показаться, что Эдинбург - это строгое холодное место, но Абердин в этом плане даст ему фору. Можно всю жизнь прождать, пока серое небо здесь станет в конце концов голубым. Но я все равно почему-то брожу здесь, не имея никакого желания возвращаться домой.

Последний раз, когда я был в Эдинбурге, мы ходили к Лебедю вместе с Мэтти, Кочерыжкой и Кизбо.

Сам не знаю, как я оказался тогда у Джонни в притоне, вообще-то я ехал по своим делах и только хотел найти мелочь в карманах, пока таксист материл меня, на чем свет стоит. И вдруг я понял, что нахожусь на Толкросс. Помню, солнце вышло тогда из-за туч, одарив гостиную Джонни ярким светом и безжалостно осветив наши недостатки, присущие всем смертным.

Я сделал свои дела, а потом мы с Мэтти и Кочерыжка встретились с другими парнями в баре «Роузберн», который открылся незадолго перед дерби. Потом мы пошли в «Хеймаркет», где выпили еще. Бар тогда разделился на два фронта фанатов, началась драка, и когда ситуация стала совсем угрожающей, приехала полиция и разняла эту честную компанию. Игра тогда закончилась скучной ничьей без единого гола. Я был обдолбан, поэтому большая часть игры прошла мимо меня, но помню, что в конце игры «Хиббс» показали себя и едва не выиграли; Макбрайд обошел игрока из команды соперника, спасовал Джукбоксу, который обошел еще какого-то мудилу и спасовал Стиву Кауэн, который точно ударил правой по мячу, но тот не попал в ворота благодаря вратарю противников. Сонный Кайфолом тоже был под кайфом, мысленно он весь был с той малой кошечкой, Марией. Она несколько юная для него, но мне показалась совсем без тормозов, видимо, потому, что осталась на произвол судьбы.

С Бэгби тогда вообще происходило что-то странное, он никак не мог заткнуться. Он с Сейбо и еще несколькими ребятами раздавили тех мудаков с Фаунтейнбридж. Он бы просто с ума сошел, если бы удерживал все это дерьмо в себе, точнее и сказать нельзя. Но этот эдинбургский хаос напомнил мне, насколько сильно я привык к устойчивому порядку своей жизни в Абердине. Он заставил меня понять, что все мои свободолюбивые претензии - это дерьмо собачье. На самом деле я просто погряз в рутине, каждый раз проживая свою жизнь, ожидая тот момент, когда она прерывалась внезапными приключениями. В этом мне искренне помогал героин. Но, с другой стороны, у меня были Фиона, обучение и эти мои прогулки. Кроме того у меня была другая причина для того, чтобы ездить домой не так часто: я нашел себе источник наркоты здесь, в Абердине.

Я бродил по улицам; все гулял и гулял целую вечность, несмотря на погоду. Казалось, у меня нет никакой цели, но на самом деле я постоянно возвращался к железнодорожному вокзалу у доков. Я останавливался там и смотрел на гигантские суда, направлявшиеся в Оркни, Шетланд и еще хуй знает куда. Отовсюду доносились пронзительные крики чаек; иногда, когда я гулял по Регент-Квей, мне казалось, что они смеются, подшучивают надо мной, будто знают, о чем я думаю, хотя мне это и самому не было известно.

О, эти морские пабы «Корона» и «Якорь», таверна «Регентский город», больше похожая на огромный бордель, и «Убойный причал». Невзрачный «Пи-пи», который находится чуть дальше, в переулке, где я всегда завершал свои прогулки.

Садился там, заказывал себе пиво, но искал совсем другое. Ждал этого «другое».

Я почти чувствовал его. Но просто сидел на одном и том же месте, потому что знал, что если долго ждать-то, то однажды точно дождешься.