Герольды «Наследия предков»

Родовой символ был отличительным знаком свободного рождения — знаком свободы. Поэтому можно предположить, что обладание родовым символом было для наших предков честью. Только этим можно объяснить, что многие из аристократов перенесли свой родовой символ на дворянский герб. Риль В. предположил, что «для крестьянина родовой символ являлся столь же ценным, как для барона его дворянский герб». Интересный документ, позволяющий оценить родовые символы в Восточной Пруссии, был приведен Хомайером. В Шлодине и Кравиндене «родовые символы с особой тщательностью устанавливали на доме или перед домом, что было знаком почтенности». В другом месте он дополняет это сообщение важными сведениями о том, что ранее общеупотребительной практикой было наказание в виде временного удаления родового символа с дома. Это было разновидностью суда чести. Оно напоминает о другом наказании, практиковавшемся в прошлом столетии, это было наказание через осквернение герба.

Однако самым убедительным свидетельством того, что наши предки оказывали родовым символам большое почтение, являются сохранившиеся исторические памятники нашей письменности. Они были изложены понятным и отчетливым языком. Это доказывают также наши родословные таблицы, которые являются только крохотной частью из всего изобилия доставшихся нам исторических сокровищ. Вновь и вновь мы можем обнаруживать родовые символы на почтенных местах, обрамленными в красивые венки и рамки, что должно было подчеркнуть особое значение этого знака. Это было характерно как для города, так и для деревни.

Крестьяне помещали родовой символ на замковом камне близ ворот, ведущих во двор, или же на входной двери, вырезали на балке дверного косяка или же на балке фахверкового дома. Внутри дома они могли вырезаться на вершине столба, подпирающего потолок, или на ведущей потолочной балке. Родовые символы могли появляться на фронтоне или на флюгере. В древние времена существовал общеупотребительный обычай, когда родовой символ наносился на правый столб ворот, ведущих во двор, или на столб большой входной двери. Этот столб отличался тем, что он был украшен особо богатым образом, что являло полную противоположность другому, левому, столбу, единственным украшением которого была естественная текстура древесины. О том, что это некогда имело особое значение, свидетельствует оборот речи, который до сих пор применяется в Южной Германии и Нижней Силезии. В нем говорится о невесте, которая «сочетается браком с дверным столбом». Вне всякого сомнения, столб является отголоском традиции «колонн предков», что подтверждается фразой, когда владельца двора называют «дверным столбом»[17]. Аналогичную ситуацию мы можем видеть и в городах, где преимущественно родовой символ пытались наносить над входной дверью, над воротами или на декоративную полуарку. Особое значение родового символа подчеркивалось специальным убранством и украшениями.

Festuca notata

Название этой части книги включает в себя название древнегерманского правового обычая, который теснейшим образом связан с родовыми символами.

В имеющихся трактовках не дано однозначного определения смысла правового обычая festuca notata. Выше мы уже указывали на то, что Михельсен к родовым символам относил знаки, изображенные на посохе. С этой точкой зрения надо согласиться, однако надо отметить, что имеются важные факты, которые не были учтены Михельсеном.

Festuca notata был правовым символом, который играл существенную роль при передаче земельных участков, при признании долговых обязательств и при поручительстве.

По словам Андреаса Хойслера, надо учитывать, что «он являлся твердостью данного и высказанного слова, которое принималось как непреложное и вечное».

Передача прав собственности на земельный участок у всех германских племен было не единым актом, но процессом, который состоял из нескольких отдельных действий. По меньшей мере этот процесс состоял из двух действий, которые должны были осуществляться в строгой очередности. Первое из них называлось «зала» или «залунга», в латинских документах и правовых кодексах оно представало в виде слова «traditio», а второе — на средневерхненемецком наречии могло звучать как «гиверида» или «гивери», а на средневековой латыни как vestitura или investitura. Наука видит в слове «зала» то, что в современном праве понимается как вещное соглашение или договор на передачу собственности, а в торговле — как правовая сделка по введению во владение недвижимым имуществом. Для «зала», которое дальше для нас не будет представлять особого интереса, было свойственно, что оно должно было осуществляться на продаваемом земельном участке. Сам процесс состоял в том, что на части земельного надела или всем земельном участке размещалась ветка. В дальнейшем приобретателю собственности вручалась щепа от входных ворот или от дверей дома, а также крюк для котла. Завершалось «зала» вручением шляпы или перчатки.