Герр Маннелинг

Когда Хелгар Маннелинг был маленьким ребенком, его всегда завораживали сказки про страшных и коварных троллей, приспешников самого Сатаны. Слушая истории, его воображение рисовало ужасающие портреты сказочных существ с перекошенными рожами, огромными носами и кривыми острыми зубами. В сказках всегда был отважный герой, побеждавший или обманывающий злобную тварь, который получал в награду сокровища тролля и вечную славу. Когда Хелгар только начал упражняться с оружием, его уже посещали мечты о том, как он победить в поединке тролля, а еще лучше дракона, заберёт у поверженного врага его неправедно нажитое и, разбогатев, женится на красивой графской дочке, а может быть даже на прекрасной юной герцогине. Хелгар Маннелинг был четвертым сыном, а батюшка его имел крошечный лен — всего-то две деревни, так что перспективы юноши заполучить знатную невесту были ничтожны. Повзрослев, он довольно быстро понял, что драконы и тролли бывают только в сказках и балладах.

И вот пред ним предстала женщина тролль. В том что она тролля не было никаких сомнений: очень высокая, на целую голову выше Хелгара, хотя сам он был заметно выше большинства мужчин, непропорционально длинные руки, серовато-зеленая кожа, и всего по четыре длинных пальца на руках. В том, что это женщина так же не было сомнений: лицо её было достаточно миловидным, каштановые волосы струились до пояса, платье зажиточной горожанки скрывало явно женскую фигуру. Пока тролль медленно приближалась Хелгар успел подумать, что в свой жизни он встречал женщин уродливых или покалеченных, которые походили на троллей больше нее. Обычно они вызывали у молодого Маннелинга чувство отвращения, реже жалости. Но это были люди. Они понятны и обыденны. Сейчас же резкое чувство чуждости, неправильности заполняло его. Он смотрел на троллю впав в странное оцепенение. Ноги как будто приросли к земле. Вспотевшие ладони сжимали рукояти оружия, никогда прежде не подводившего своего хозяина и вдруг ставшего бесполезным.

— Доброй Вам ночи, храбрый рыцарь. — с доброжелательной улыбкой и легки поклоном поприветствовала Маннелинга тролль. Хелгар заметил, что у нее слегка увеличенные нижние клыки и раздвоен самый кончик языка.

— Доброй ночи? Но сейчас же светло, сейчас день. — рыцаря окончательно сбило с толку поведение и приветствие "ужасного чудовища".

— Как сказать, — с загадочным видом проговорила тролля. И видя, что собеседник растерян, взяла инициативу в разговоре на себя. — Позвольте представиться: я Берта, из княжеского рода Крайм.

В голове мужчины вихрем проносились сотни мыслей. Он отчаянно искал выход из невероятной ситуации. Обуздав свои эмоции, он поклонился, так, как того требовал этикет по отношению к высокородной даме, и проговорил:

— Рыцарь Хелгар Маннелинг, хозяин окрестных земель по воле моего сюзерена графа Адольфа Шауэбургского и короля данов Магнуса", — с языка чуть не сорвалось привычное: "к Вашим услугам", но он сумел сдержать.

— Как все запутано в отношениях человеческих. — пожимая плечами сказала Берта, при этом добавив в голос интонации сомнения, — Германский дворянин и датский конунг распоряжаются землями свеев.

Мимолётная тень пробежала по её лицу, но вот она снова жизнерадостно улыбнулась, и герр Маннелинг в этот момент подумал, что у собеседницы совершенно удивительная улыбка, в ней столько искренности и обаяния, и даже хищная форма её зубов не портила впечатления.

Девушка тролль заговорила вновь:

— Все это не важно! Главное, что вы здесь. Как вам, герр Маннелинг, нравится наша земля? Молодого феодала резанула по ушам фраза "наша земля". Он уже привык говорить "моя земля", "мои владения", хотя принял феод всего около года назад. Старательно подбирая слова, он ответил:

— Земля эта хороша. Тут есть плодородные долины и обширные леса, богатые дичью, а в горах есть пригодный камень для строительства. Ежедневно благодарю Господа нашего за милость к верному рабу своему. Я счастлив обладать этой землёй, и докажу моему сюзерену, что достоен этой чести.

Берта лишь слегка хмыкнула на эту тираду. Молодой рыцарь только сейчас заметил, что они не стоят на месте, а куда-то идут уже некоторое время. А ещё Хелгар Маннелинг заметил, что тролля хоть и одета в платье и однозначно является женщиной, её манеры скорее походят на мужские. Она держится на равных, смотрит прямо в глаза, свободна в выражении своих чувств, и в помине нет приниженности, так свойственной человеческим женщинам. С большим удивлением Хелгар признался себе, что этот обстоятельство воспринимается им как само собой разумеющееся и даже импонирует ему. Возможно тут дело в силе, скрывавшийся за изящной фигурой. Такие вещи, будучи опытным воином, он чувствовал буквально кожей.

Они куда-то шли, Берта напевала ту самую мелодию, что он услышал при ее приближении.

— Взгляните, любезный герр, — остановившись, произнесла Берета, — это мой личный табун, гордость и отрада моего сердца.

Помолчав немного, она пропела:

"Двенадцать кобылиц отдам, что на моих лугах

Пасутся на рассвете.