Герр Вольф

– Ну и куда же ты мне посоветуешь пойти?

– Могу порекомендовать вам прогулку на катере по Бугу, мой фюрер! Я слышал, тут чудесный ландшафт!

– Нет, Хайнц. Ровно в двенадцать у меня встреча с моими генералами. Очень важная встреча! И потом, прогулка – моцион для ног. А катер – это совсем другое. К тому же это надолго. Катер придется отложить… до вечера. Ну, чем ты меня сегодня побалуешь?

Гитлер подсел к столику. Как всегда, завтракал он стремительно, буквально за пять минут. Неуклюже опершись левой рукой о подлокотник кресла, правый локоть установив на край стола, он одним движением кисти быстро подносил смазанный маслом и мармеладом кусок хлебца ко рту и, почти не разжевывая, по-волчьи, глотал. Как всегда, и в этот раз он съел и выпил все – до последней крошки хлебца и до последней капли ромашкового чая.

Того же Гитлер неизменно требовал и от гостей. Слугам категорически запрещалось уносить тарелки с остатками пищи. Начисто вылизанная тарелка считалась признаком хорошего воспитания и патриотизма: во время войны продукты питания в Германии на вес золота.

Покончив с едой, Гитлер довольно раздраженно посмотрел на Линге:

– Ну, давай свои чертовы таблетки, мучитель! Я знаю, за моей спиной доктора Морелля зовут шарлатаном! Когда у Краузе был катар, я посоветовал ему пойти к Мореллю, чтобы тот сделал ему укол. И что мне заявил этот шайскерл?

“Я не позволю доктору Мореллю делать мне уколы, иначе я погиб навеки”

Тогда я сказал, что это не совет, а приказ. Но Краузе отказался выполнить и мой приказ. Выходит, он лучше меня знает, что ему нужно! Пусть теперь покормит вшей на фронте! Вот и доктор Геббельс о том же: “Этот преступник никогда не переступит порог моего дома”. Так, может быть, все они правы? Ведь такого количества лекарств, которыми Морелль меня пичкает нет в природе! Тебе не кажется, что у некоторых из них привкус горького миндаля? Ты когда-нибудь пробовал на вкус цианистый калий, дружище Линге? Попробуй! Тогда поймешь, о чем я говорю!

– Но… мой фюрер! – Линге возмущенно всплеснул руками. – Все это не совсем так! Доктор Морелль просто чудотворец! Я сам…

– Что сам? – удивленно вскинул голову Гитлер. – Ну что ты там мнешься, говори! Я приказываю! Или у тебя от меня есть тайны?

– Мой фюрер, – решительно выдохнул Линге, – от вас у меня нет никаких тайн! Доктор Морелль лечил меня от дурной болезни. Вы же в курсе, что такое солдатский бордель, венгерские певички и все такое! Так он меня натурально спас, и притом совершенно бесплатно!

– Да, – согласно поджал губы Гитлер, – что есть, то есть. Морелль был классным венерологом! К счастью, это не по моей части!

Даже старине Линге фюрер не собирался сообщать, что накануне войны как-то обращался к довольно известному берлинскому венерологу доктору Мореллю за консультацией по подозрению аналогичной болезни. Правда, подозрение это фюрер себе придумал сам, и Мореллю не составило труда развеять его опасения.

Визит к венерологу был государственной тайной. Но после него Морелль стал лейб-врачом Гитлера, единственным и незаменимым, и пару раз своего пациента действительно спас, что не мешало тому время от времени – наедине со своим верным Линге ставить под вопрос квалификацию своего доктора.

– Так ты полагаешь, Хайнц, венеролог может лечить все болезни?

– Конечно, мой фюрер! – убежденно воскликнул Линге. – Почему нет?! – и позволил себе пошутить не к месту – Все болезни от… этого самого! К тому же доктор Морелль – член нацистской партии с тридцать третьего года! Разве может врач-нацист причинить вред своему фюреру?!

– Хм, – Гитлер в раздумье откинулся в кресле, – хотелось бы верить!

И вдруг истерично ударил кулаком по сервировочному столику:

– Мне и евреям хотелось бы верить! Говорят, что когда-то они были лучшими врачами Европы! Все короли и даже папы лечились только у них! Но я раскусил их подлую сущность! И теперь они наши злейшие враги! Это евреи заразили весь мир ненавистью к нам! Это из-за них мы теперь одни… во всей Вселенной! Евреи – это цианистый калий, бомба замедленного действия, чума двадцатого века!

И так же неожиданно, словно придя в себя, почти весело проворчал:

– Между прочим, большевистский вождь Ленин ни за что не хотел лечиться у врачей-коммунистов! Он говорил, что они всю жизнь заняты революцией и ни черта не смыслят в медицине. И приказал для себя выписать врачей из Германии! Вот так-то, дружище Линге! А ты говоришь: врач-нацист! Но доктор Морелль вне подозрений! Так говорит мне мое шестое чувство, мой внутренний голос! Я никому не позволю усомниться в докторе Морелле! Но боже… какую гадость он мне все время подсовывает!

Глава 8

17 июля 1942 года. «Вервольф». Полдень

Ровно в 11 часов 20 минут Гитлер покинул свой блокгауз. И тотчас же за его спиной с трех сторон замаячили черные мундиры эсэсовцев личной охраны фюрера, возглавляемой группенфюрером СС Раттенхубером.