Герцеговина Флор

Осторожно, двери закрываются.

Двери? Так что же я стою? Чего стою, когда ее лицо проплывает мимо? Она улыбнулась. Независимо. А теперь что?

До минор. В ритме вальса.

А любовь рядом была…

Идиот!

- Такси! — я выбежал на дорогу. — Поезжайте за тем троллейбусом, но не очень близко, пожалуйста.

Пусть думает, что я оперативник на задании. Только вот прическа не уставная. А, вроде это парик! Для конспирации. Поехали — поехали! Летели под колеса желтые листья каштанов, мимо проплывали знакомые улицы и дома, но от того, что в окне троллейбуса мелькало зеленое пальто, все это приобретало совершенно другой смысл. Будто бы на меня подействовала папироска с планом. Каждая мелкая деталь обыкновенной жизни превращалась в событие мирового масштаба.

Листья летят! Хотелось кричать мне.

Я знаю этот дом!

Собачка!

Пальто зеленое…

Я расплатился, как только увидел, что она вышла из троллейбуса. Что там думал обо мне таксист, меня больше не волновало. День продолжался, и мы гуляли по городу. Глазели на витрины, пили кофе в стекляшке, заглядывали в витрины, опаздывали в кино. И все это мы делали вместе.

Только я шел на десять шагов сзади. Только я смотрел на витрины с другой стороны улицы. Вспоминал вкус кофе, когда она пила его в стекляшке. И это было похоже на застывшую бабочку в кусочке янтаря. Я не знаю, видела она меня или нет. Не знаю, хотелось мне, чтобы она меня увидела, потому что в этом параллельном существовании было что-то дурманящее. И не нужна была папироса, начиненная взрывной смесью.

Уже стемнело, когда мы подошли к ее дому. Самый обыкновенный дом, мимо которого я проходил сотни раз. Я даже приезжал в этот дом, причем неоднократно, потому что в нем гнездилось телеателье. Да что там говорить, наш собственный телевизор жил в этом доме, несколько дней подряд! Я отвез эту бесчувственную груду радиодеталей туда, когда у него вдруг погас экран. И он, мерзавец, не сказал ни слова, когда вновь засветился, о том, кто живет здесь. Я смотрел со двора, как она поднималась по лестнице. На третьем этаже хлопнула дверь. Я поднялся. Мне надо было угадать, в какой из трех квартир скрылась она.

Мне повезло сразу.

В справочной мне дали ключ от ее квартиры. Шесть обыкновенных цифр. Сколько раз я произносил их, писал, даже в этом порядке. Например, в школьной тетради, абсолютно не представляя, что они означают. Трубку подняла она.

- Я слушаю!

- Это я, — и по тому, как она замолчала, я понял, что больше ничего говорить не надо.

Потом мы встретились и проделали весь путь первого дня, но только уже вместе. Мы удлинили его настолько, насколько это было возможно, попирая все известные законы мироздания. Да-да, мы ведь растянули время. В первый раз на этот путь ушло часа три, во второй — в два раза больше.

- Я вас сразу заметила.

- И превратили меня в камень.

- А мне показалось — в воск

Весенняя осень все-таки самое прекрасное время года.

- А чем вы занимаетесь?

- Разное, знаете… Держусь за черное, стучу по дереву. Плюю три раза через левое плечо.

- А вы случайно не маг?

- Случайно да, если вы имеете в виду магнитофон.

Это был один из редких дней, когда можно было молоть всякую чепуху, причем совершенно безнаказанно. Можно было воскликнуть: посмотри, какое зеленое солнце, — и получить подтверждение этим словам. Можно было долго объяснять, как устроена шариковая авторучка, и видеть неподдельный интерес в глазах собеседника. Ах, как это интересно, не может быть! И откуда вы все это знаете! Любая глупость была простительна в тот день.

Еще мне нравится, когда от падающих листьев город пустеет. И он пустел в тот день. Прямо на глазах.

- А давайте зайдем в «минутку»! Сфотографируемся, потом разорвем пополам и это будет как пароль. Когда мы встретимся через много лет и не узнаем друг друга, сложим фотографии…

- Почему через много лет? — спросил я.

- Не знаю. Давайте? Там открыто!

- Давайте…

Очень не люблю фотографироваться.

- Знаете, я плохо получилась. Давайте разорвем? — она вертела две полоски с мутными изображениями совершенно незнакомых нам людей.

С удовольствием!

- Наверное, у них какой-то дефективный объектив. Обычно, я хорошо получаюсь… А давайте пойдем в кино? Я ведь тогда опоздала.

Давайте.

Я не помню, о чем фильм. Наверное, в этом кинотеатре был дефективный кинопроектор. Обычно я все запоминаю. Даже титры. Фильм закончился, а день еще длился. Это был точно один из тех дней, в которых больше чем двадцать четыре часа.

- А хотите, я угадаю, кто вы?

- Хочу.

- Вы врач. Хирург. Угадала?

- Может быть…

- Хорошо! Тогда скажите, кто ваш друг?

- Вы.

Ее звали Вита. Она не в восторге от своего имени. Я тоже, если откровенно. Просто родители хотели, чтобы было оригинально. В результате все называли ее Викой. Но это — совершенно другое имя.

- Если хотите, я пока не буду вас называть по имени. Пока мы не придумаем то, которое вам понравится.

- Хочу.

- А хотите, я покажу дом, в котором родился?

- Покажите.

- Тогда он казался мне очень большим. Наверное, его скоро снесут, — сказал я, — и на земле не останется места, где я появился на свет.