Герцль. Жаботинский

Жаботинский считал Бейтар своим детищем и видел в нем мощный рычаг, с помощью которого можно будет совершить переворот в общественном сознании. Только из молодежи можно еще выковать новый тип людей, свободных от комплексов диаспоры и от скверны гетто. Молодежь понесет в своих сердцах великую мечту и выйдет на борьбу за освобождение родины. Мечтой Жаботинского было создание «гордого, благородного и беспощадного племени». Свои лучшие мысли вложил Жаботинский в идеологические основы Бейтара. Он проповедовал абсолютную преданность движению. В своих выступлениях перед молодежью он повторял слова Бялика: «Одно солнце на небе, одна песня в сердце и нет ничего другого».

Жаботинский наполнил жизнь молодежи содержанием, он спас ее от «красной чумы». Десятки тысяч молодых людей последовали за ним. Для них он был «рош Бейтар», т. е. глава Бейтара. В их обществе он находил покой после бурных споров в сионистском движении. Он вселял в них силу духа и в них же черпал душевную стойкость. Бейтар всегда оставался для Жаботинского прочной опорой в дни кризиса и разлада. Это был самый эффективный инструмент для осуществления его учения. Именно он стал со временем истоком повстанческих движений.

В письме от 2 ноября 1928 года Менахему Арберу, главе Бейтара в Эрец-Исраэле, Жаботинский определил основы личного характера и методов воспитания, необходимые молодежному движению: «В области военной подготовки следует отдать предпочтение упражнениям, даже в ущерб строевой подготовке… Нет надобности в Бейта-ре, если в нем нет «аристократического» ядра… В повседневной жизни молодежь в Эрец-Исраэле, особенно школьники, производит в целом удручающее впечатление, она груба и вульгарна; в своей жизни она отменила такое понятие, как «церемонии» — мы должны его восстановить, ибо церемония это то свойство, которое отличает культуру от дикости. Учите членов Бейтара церемониям повседневной жизни, учите их наполнять красотой самые обычные проявления жизни, красиво шагать, красиво говорить, смеяться, есть, учите их рыцарскому отношению к женщине, неважно — девчонка она или старуха… Ибо рыцарское отношение к женщине это то, что превратило европейскую культуру в подлинную культуру. Мы здесь являемся представителями Европы, охраняющими ее традиции, — и эта миссия — одна из самых возвышенных. И еще мне кажется, что наши товарищи никак не могут овладеть тем новым чувством, которое мы стараемся вселить в сердца — чувством физического геройства… Они должны понять, что сила кулака тоже является священным даром, предназначенным в первую очередь для защиты народа от врага, явившегося убивать и грабить, и нельзя пользоваться этим священным даром напрасно, особенно среди мирного населения.

Цель Бейтара — нс быть одной из молодежных организаций; Бейтар — это вся еврейская молодежь». Жаботинский считал, что образцом для каждого члена Бейтара должен служить Трумпельдор. Когда Жаботинский писал «Клятву» организации, он несомненно помнил свою беседу с Трумпельдором в Лондоне, летом 1916 года. Программу Бейтара Жаботинский построил на воспитании и военном обучении. Военный аспект был чужд еврейской черте оседлости. Как и другие новшества Жаботинского, они подверглись насмешкам. Автора называли милитаристом, генералом, командующим солдатами, вооруженными бутафорскими винтовками! Одна из статей Жаботинского, посвященная этому вопросу, была опубликована в 1926 году в варшавской газете «Хайнт», выходящей на идиш. Называлась она «У камелька: новый алфавит». В ней Жаботинский объяснял важность военного дела для воспитания молодежи. Статью читали десятки тысяч людей — в клубах и лагерях, открыто и тайно. Читали не один год, так как мысли, высказанные в ней, соответствовали вновь возникающим обстоятельствам. Основная идея ее — создание национальной силы. «Хотя я и признаю, что это печально, — писал Жаботинский, — но из всех нужд национального возрождения первая и важнейшая нужда — научиться стрелять… Мы вынуждены учиться стрелять, и нет смысла спорить против этой исторической необходимости».