Герцог

– Я в баню схожу, – попытался запротестовать парень, но Алан видел, как осоловели его глаза, и точно знал, что после еды никуда идти он уже не сможет. Трое суток без нормального сна любого выбьют из колеи, даже если ты трижды супергерой. А ему хотелось о многом расспросить Лиса, раз уж три рыски ничем другим заниматься нельзя.

– Воду, одежду брата-послушника в стирку, ему чистое белье. Выполнять!

Берта как ветром сдуло.

«Умеешь, когда хочешь, произвести на людей впечатление», – захихикал внутренний голос.

– Где вас разместили?

– Нам приказано вас охранять, – просто ответил Лис, словно этим все было сказано.

– Так вы что, спите на коврике у моей двери? – пошутил Алан, подтягивая подушку и садясь поудобнее. Глаза слипались, что же ворожея добавляет в свой отвар?

– Там нет коврика, – улыбнулся рыжий, и Алан вдруг осознал, что он не шутит. Они действительно должны постоянно находиться рядом, как настоящие телохранители. Или как настоящие шпионы?

Принесли воду, и пока Лис плюхался в корыте, Алан боролся со сном.

«А вот фиг вам, не усну, пока не задам вопросы. – Потом рыжий послушник ел, зевая и закрывая глаза, и Алан ему вторил. – Словно два коматозника, всю ночь прошлявшихся неизвестно где», – подумал конт про себя. Больше он ни за что не будет пить настоек друиды. Лучше пусть организм сам борется с болезнью.

– Бери второе одеяло и ложись у стены, – скомандовал конт, когда Лис поел. Видя, что парень колеблется, он с ехидцей добавил: – Не бойся, приставать я сейчас не в состоянии, едва глаза держу открытыми.

Лис зевнул и полез на кровать.

– Я привез вам письмо от Учителя. Там, в котомке, – кивнул он на сиротливо лежащую у двери холщовую сумку. – Учитель просил передать на словах, что он доволен вашими решениями.

– Я не нуждаюсь в его одобрении, – не сдержался Алан. – Откуда у тебя эти шрамы?

– Пытки, – коротко ответил рыжий. – Нас обучают всему, что должен знать и уметь Длань. Учитель считает, что если ксен решит применить пытки, он должен понимать, что чувствует пытаемый. Мы все проходим через боль. Это учит.

– Он сам вас пытает? – вспомнились слова Алвиса о боли, и неприятный ком собрался в тугой клубок холодных змей где-то в области желудка. Даже спать расхотелось.

– Нет. Мы сами пытаем друг друга, – тихо и спокойно ответил Лис. Он лежал на спине, глядя в потолок. – Учитель назначает пару, он всегда выбирает того, кто тебе дорог, как бы ты ни скрывал свои чувства. Причинять боль тому, кого ты ненавидишь, легко, а видеть, как от твоих действий мучается твой друг, очень сложно. Не все могут переступить через себя, это часть обучения, умение контролировать чувства и эмоции. Длань служит не человеку, а Храму. Нельзя быть привязанным к кому-то очень сильно. Но это сложно. Если кто-то из пары не выдерживает, можно все остановить, нужно только попросить.

– И много таких, кто останавливается?

– Много.

– Что с ними происходит?

– Не знаю. Больше никого из тех, кто не сумел, я не видел.

Неужели их убивают, как бракованный материал? Тихая ненависть начала подниматься в груди.

– Нет, кир Алан, их не убивают. – Как он догадался? Или Алан произнес эти слова вслух? – Это было бы слишком расточительно, как говорит Учитель. Скорее всего, они просто заканчивают обучение как простые Искореняющие.

– Значит, ты пытал Ворона?

– Да. А он меня. Не один раз. Мы решили, что пройдем это вместе, что справимся.

Слишком спокойно он об этом говорит. Алан молчал, замолчал и Лис, а когда конт повернул голову, парень спал, из-под рыжих ресниц по щеке катилась одинокая слеза. Не так просто это было для тебя, мальчик.

Чертово время! Чертово средневековье! Чертов Храм и его Учителя! Через что же пришлось пройти тебе, Алвис, чтобы почти все тело покрыть виноградной лозой?

Сон пропал, словно его и не было, и Алан, тихо поднявшись, проскользнул к двери. В котомке лежала толстая папка, заполненная рисунками и описаниями.

Сверху конт Валлид обнаружил короткое письмо: