Герцог

В голове раздался хохот, и тут же пришла визуализация картинки. Виктория все же не выдержала и улыбнулась. Наверное, это нервное. Иначе с чего бы ей было смешно? Ну не от трех же идиотов, с серьезными лицами восседающих за длинным столом в центре большой, хорошо освещенной камеры, и не от икс-образного креста, приставленного к стене и увенчанного железными оковами, которые даже внешне выглядели очень тяжелыми. Ну и никак не от палача в красной маске, изображавшей какого-то древнего демона или духа или просто дикаря. И точно не от двух высоких воинов, застывших у двери с хмурыми выражениями лиц. Остальные охранники остались за дверью, которая с громким скрипом захлопнулась за спиной конта, но он успел услышать подозрительный шум и звон металла.

Стул конту никто предложить не спешил, и Виктория начала закипать. За дверью раздался грохот, судя по звону, по ступеням покатилось или ведро, или чей-то шлем, а затем дверь приоткрылась, и в нее заглянул Рэй с дебильной улыбкой на лице.

– Кир Алан, мы вам тут стульчик принесли.

Четверо воинов втащили в комнату огромный деревянный стул. Да не стул, а трон для великана! Массивный, сбитый из толстого бруса и покрытый железными пластинами, он был снабжен ступенькой, чтобы на него было легче забираться. Снизу к стулу крепился железный ящик, и Виктория заподозрила какой-то подвох, но, увидев выпученные глаза ксенов, не стала портить себе праздник выяснением, откуда Рэй притащил этого монстра.

– Вот! – гордо погладил стул Рэй и неуловимым движением накинул на сиденье плащ. – Присаживайтесь, кир Алан.

С этими словами воины дружно развернулись к дверям, разделившись на пары. Виктория поняла, что сейчас произойдет, и, забравшись на стул, злорадно наблюдала за Искореняющими. Мат, глухой удар, звон и громкое сопение. Ну почему у нее на затылке нет глаз?

– Готово, кир Алан. Живы, как вы и приказывали, – раздался за спиной бас Рэя.

– Запри их с остальными. – Алан вальяжно откинулся на жесткую и неудобную спинку и снисходительно посмотрел на ксенов. Сверху вниз. Мелочь, а приятно. – Итак, что привело вас в Осколок, братья?

Надо отдать братьям должное, на их лицах не дрогнул ни один мускул. Все трое успели взять себя в руки, и если были шокированы увиденным, то виду не подали. Строгие, серьезные лица. Вместо того чтобы ругаться или возмущаться, как рассчитывала Виктория, один из братьев спокойно ответил. Его хорошо поставленный голос вызвал в памяти судебные процессы, на которых ей приходилось бывать, и сразу пришли неприятные и ненужные воспоминания о превращенном в фарс правосудии.

– Мы прибыли в Осколок по поручению Храма и Приближенного Ордена Искореняющих, чтобы на месте провести дознание и вынести приговор конту Алану Валлиду, обвиняемому в краже у купца Буриса Моваки.

«В краже? Ни фига себе… ого-го себе поворот! Не в бунте, не в неповиновении Наместнику, а в банальной краже? Да ну! Не верю! Что-что, а красть реципиент точно не стал бы. Взял бы силой, выкупил, выиграл, но украсть… Не верю!»

– В краже? Вы смеете обвинять меня в краже? – Виктория позволила голосу налиться злобой и презрением. – С каких это пор простолюдину позволено жаловаться на человека благородного? И с каких это пор храмовники стали разбирать такие незначительные происшествия? Да еще позволять себе командовать на моих землях?

– С тех пор, – холодно заявил ксен, сидящий посредине, – как этим делом заинтересовался лично Наместник.

– А! Заказной процесс, значит! – глубокомысленно протянул конт по-русски.

Он окинул братьев пустым взглядом, словно только что вынес приговор, подписал его и привел в исполнение. Так смотрят на мертвецов, и ксены это поняли, но не поверили. До сих пор никто не осмеливался бросать вызов судебной системе Храма. Проклинали, ненавидели, пытались подкупить, но никогда не смотрели так пренебрежительно и безразлично. Неужели конт Валлид не боится гнева Вадия? Гнева Наместника и его Длани?

«Все бывает в этой жизни впервые, – философски заявил внутренний голос. – Но давай послушаем, что такого ценного спер Алан? Вряд ли корону».

– И что я украл? – холодно поинтересовался конт, делая Рэю знак.

– Очень дорогого раба, известного как Неженка. Мы настаиваем на допросе этого раба, чтобы он подтвердил или опроверг заявление купца Моваки.

– И если все обвинения подтвердятся? – полюбопытствовала Виктория, чтобы убедиться в своей правоте.

– У нас есть приказ регента арестовать вас и доставить в столицу.

– На каком основании? На основании слов раба и купчишки? Да вы совершенно не заботитесь о своей жизни!

– Кроме кражи вы обвиняетесь в убийстве вашего отца, конта Сани Валлида. В убийстве барона Линя. В сговоре с горцами…

Глупо! Она-то думала, что ее обвинят в бунте, сразу арестуют или хотя бы попытаются арестовать, напридумывала невесть чего, подняла людей. А тут… Пустые угрозы.

– Мы официальные представители Храма.

– Нас наделили полномочиями судить и миловать.

– Любой подданный королевства должен соблюдать его законы. Ваши воины обязаны подчиняться нам, а не преступнику!

– Это вряд ли, – тихо буркнул Рэй, но Виктория услышала.