Герцог

Джентльмен снова вежливо засмеялся над какой-то бабушкиной шуткой. Несмотря на то, что их разделяла комната, Брэнди заметила, какие у него ровные и белые зубы. На улице англичанин показался ей не таким большим, как здесь, а белизна рубашки напоминала свежесть первого снега. В темноте его глаза казались темнее, чем черный пиджак. На вид — очень элегантный человек, гораздо лучше любого из эдинбургских друзей бабушки.

«О Господи!»

— Брэнди, ах вот ты где. Иди сюда и поздоровайся с гостем. Ты забыла все приличия.

Брэнди посмотрела на бабушку и неровной походкой, какой, должно быть, преступники всходят на эшафот, пошла вперед. Ей показалось, что она пересекала комнату целую вечность. В конце концов, девушка все-таки дошла до высокого кресла.

— Вы опоздали, мисс, но — ничего страшного. Его светлость только что рассказал мне о небольшом происшествии на дороге, зато теперь он знает, что ты — моя внучка и что я научила тебя давать отпор незнакомцам.

«О Господи, что здесь происходит?»

Брэнди готовилась к тому, что на нее обрушатся громы и молнии, но, напротив, бабушка будто бы даже хвалила ее. Что-то тут не так. Брэнди посмотрела на бабушку и заметила удивление на ее лице. «Ваша светлость?» Черт побери, это же английский герцог, новый хозяин Пендерлига.

— Мисс Бранделла? — сказал он самодовольным, ленивым голосом.

Не задумываясь, девушка быстро ответила:

— Меня зовут Брэнди, просто Брэнди.

— Хорошо, Брэнди.

— Поприветствуй гостя, дитя мое.

Брэнди неуклюже сделала реверанс. Единственное, чего она хотела, так это провалиться сквозь землю в ад, к дедушке Ангусу. Наверное, он был бы рад увидеть свою внучку и по привычке хорошенько накричал бы на нее.

Леди Аделла посмотрела на Брэнди.

— Никогда не видела тебя такой смущенной, дитя мое. Наверное, герцог ослепил тебя своей красотой. Не бойся. Я же смотрю на него, значит, и ты можешь, ведь ты еще ничего не знаешь о мужчинах. Теперь хватит кокетничать, поздоровайся наконец с нашим новым хозяином, герцогом Портмэйном.

К Брэнди вернулся дар речи, и она прошептала:

— Добрый вечер, сэр, то есть, простите, ваша светлость.

— Ян, зовите меня Ян.

Герцог взял руку Брэнди и слегка коснулся ее губами.

— Рад снова встретиться с вами, кузина. Ваша старшая сестра, Констанция, уже рассказала леди Аделле о происшествии на дороге. Искренне приношу свои извинения. Я был не прав.

Он посмотрел на девушку пристальнее.

— Я несся как сумасшедший, не так ли?

— Нет, не совсем так. Видите ли, когда Фиона побежала вам навстречу, я так испугалась, что мне показалось, будто вы несетесь сломя голову. Мне надо было догадаться, кто вы такой. Вы разговариваете как…

— Как англичанин.

— Совершенно верно.

С кресла, стоящего позади леди Аделлы, поднялся дядя Клод.

— Ваша светлость ошибается, старшая сестра — Брэнди, ей уже почти девятнадцать.

Перси поддакнул:

— Внешность обманчива, не так ли, Брэнди?

Ей захотелось дать ему пинка, но она не могла этого сделать в присутствии бабушки и герцога и ограничилась злобным взглядом.

— Оставь в покое девочку, Перси, — сказала леди Аделла и достала веер.

— Она еще слишком мала и ничего не знает о мужчинах. Я буду постепенно учить ее.

— А я согласна с Перси, — подала голос Констанция. — Многие мужчины думают, что я старше Брэнди.

С этими словами она опустила ресницы и томным взглядом, который часто репетировала перед зеркалом, посмотрела на герцога. Тот не отреагировал. Наверное, Констанции стоило еще прорепетировать.

— Где этот старый осел Краббс? — громко спросила леди Аделла. — Мы все умрем от жажды, прежде чем он доберется сюда. С каждым годом становится все медлительнее и медлительнее. Интересно, что это он пьет на кухне по вечерам?

— Добрый вечер, Брэнди, — приветливо сказал Бертран, — ты как всегда отлично выглядишь.

— Добрый вечер, Бертран. Добрый вечер, дядя Клод. Как вы себя чувствуете?

— А как можно себя чувствовать в одной комнате с этим книжным червем Бертраном? Только и знает, что записывать в столбик цифры.

Он посмотрел на герцога, поглощенного беседой с леди Аделлой.

— Герцог значительно приятнее, — продолжал дядя Клод, — он не скупится на слова и говорит только то, что думает. Бертран слишком застенчив.

— Папа, — процедил Бертран.

— Посмотри на Перси, — продолжал Клод, не обращая внимания на возражение сына, — у него язык без костей, и он болтает без умолку, а ты молчишь, как жующая корова.

— Он бык, дядя Клод, — поправила Брэнди, — если уж вам захотелось сравнить его с крупным рогатым скотом.

Затем она тихо обратилась к Бертрану:

— Зачем приехал герцог? Бабушка утверждала, что ему нет до нас дела. Ведь от него должен был приехать человек. Ничего не понимаю. Наш герцог беден или в опале? Какого черта ему здесь надо?

— Не знаю, Брэнди, даже не могу предположить. Может, он гостил у кого-то из своих в Шотландии и по дороге решил заехать посмотреть на родственников. Увидим.

Брэнди помрачнела, думая о крестьянах. Что будет с ними? Герцог, конечно, очень элегантен, даже красив, но он и жаден, это без сомнения.

В дверь проскользнул Краббс.

— Обед готов.