Герцог

— О чем задумался? — хмыкнул я. — О том, что надо садится и переделывать весь план кампании, вот о чем!

— А что не так со старым?

Нашел с кем обсуждать! Ноу-Ниу и планы — это лед и пламень! Вольная — это эмоции, это страсть, это безудержный полет куда-то в неизвестность. Секс, который не повод для знакомства, а часто — прелюдия к обеду. Что ей все эти скучные стратагемы и черточки на бумаге, которыми унылые Стратеги заполняют карты? Нет, она не глупая. И живет давно. И с такими людьми общалась, с которыми рядом блистательный я, так, тля. Ученые, философы и военачальники, про которых каждый китаец знает! Правда, интересовал ее не их ум, да… В общем, другие у нее жизненные интересы.

Тем не менее поговорить с кем-то мне буквально физически требовалось. А то я так себя загоняю, что по приезде к лагерю на той стороне Янцзы приму решение распустить войско и уйти в монастырь в горах по причине полной бесперспективности сопротивления гениальному Чжугэ Ляну.

Что не так с моим старым планом, спрашиваешь? Да прекрасный был план! И против любого другого противника — до сих пор замечательный! Произвести высадку там, где нас не ждут, устроить плацдарм и начать его потихоньку расширять.

Но что сработало бы против господина Гэ, далеко не факт, что сработает против Чжугэ Ляна.

— Видишь ли, я не учел такой вводной, как Стратег, поставленный против меня самим Янь-ваном.

Вольная чихнула. Даже в человеческом обличье у нее это получалось по-лисьи. Или по-собачьи? Лисы же — псовые?

Но чихнула она вовсе не потому, что ей пылинка в нос попала, нет! Щас, ага — позволит эта королева борделей трех прошлых династий какой-то банальной соринке в ее ноздрю залетать! Не, таким образом Ноу-Ниу выражала свое отношение к сказанному мной. И понимай, главное, как хочешь! То ли «Глупости говорите, Стратег! Что вам какой-то ставленник короля ада?», то ли «Ты о чем, вообще, парниша? Какие вводные, какие стратегии? С тобой сама Вольная Лисица! Победа будет за нами!», а то и вовсе «Да, вы все погибнете, вы же смертные! А я буду жить, поэтому мне чхать на все!»

Но все равно. Лучше уж такой собеседник, чем тот распаниковавшийся всезнайка у меня в голове. Я протянул Лисе платок, мол, вытри носик, прекраснейшая. А сам начал рассказывать о том, как раньше планировал победить. Не для нее, понятное дело. Для себя.

Сейчас у нас наземных сил было, можно сказать, с избытком. Ядро армии — десять полков нового строя, названных здесь «ежами». Ветераны, прекрасно осознавшие, насколько выигрышно предложенное мной построение против классических «хвостов Нюйи» и прочих «крыльев журавля». Каждый полк возглавлял одаренный не ниже пятого разряда, а чаще выше. Это решение позволяло мне держать связь с каждым подразделением, а это, дорогие мои, в условиях той антично-средневековой действительности, в которой я нахожусь, дорогого стоило!

Дальше шла легкая стрелковая кавалерия в количестве четырех уже тысяч, под рукой Амазонки, которая за время путешествий со мной по южному Китаю поднялась в разряде уже до семерки. Ударная конница под Пиратом — две тысячи. Союзная конница Бешеной Цань — десять тысяч. Итого — пятьдесят шесть тысяч пеших и конных, на которых можно рассчитывать.

Это были нормальные войска. В том смысле, что надежные. Обычные люди, но уже бывавшие в боях, умевшие собираться в новый строй и знавшие меня. Дальше я принялся перечислять Ноу-Ниу ополчение, которое от сильного ветра побежит. Шесть не обученных «ежей» из подгонов союзников, добровольцев и дезертиров господина Гэ — двадцать четыре тысячи. Почти восемь тысяч человек, которых пока вооружили только луками или простенькими арбалетами. В сумме — тридцать две тысячи человек.

Пока не трогаем небольшую армию Стража Великой реки, сказал я. Там стрелки на речных крепостях, которые в линейном сражении нам погоды не сделают, зато способны пресечь переправу во много раз превосходящих сил противника. Так же не включаем в подсчет небольшие гарнизоны в городах, союзные дружины, которые то ли есть, то ли нет. Джонки Бешеной с морпехами на борту — тоже пока не знаю, считать или нет.

Получается, что на тот берег я переправляю почти девяносто тысяч воинов. Но по факту — чуть больше пятидесяти. Этого, по моему мнению, было вполне достаточно, чтобы отжать немного землицы на северном берегу, а создав плацдарм — двинуться дальше. Было достаточно. До появления в уравнении такого неизвестного, как Чжугэ Лян.

Здесь я вздохнул, удостоился еще одного чиха оборотницы и продолжил.

— Политический расклад у нас очень удачный. Но только, если в обороне сидеть и на чужой берег не ходить. А это у нас — что? Правильно, это у нас путь в никуда! Так вот царство У и досиделось в свое время. Типа — приходите к нам! И что? Битву у Красной Скалы они, конечно, выиграли, но политика самоизоляции — ты это не хуже меня знаешь — никого до добра не доводила. Согласна?