Герцог Бекингем

– Господин лейтенант, этот несчастный, ни кто иной, как племянник, папаши Блошара, страдающий страшным недугом. Видать у них это семейное, ведь и сынок ихний, так же был не забыт болезнью святого Мэна.

В этот миг, от слов угольщика, обращенных к лейтенанту, Бекингема, вынужденного скрывать свою блистательную внешность под старым тряпьем, пробил холодный пот.

– Отчего же, распеленайте его, Ваша Милость, а то это бездельник плетется так, будто я взялся сорок лет водить его по проклятой пустыне! Вот только не обессудьте, если и вам, впоследствии, придется лечиться от проклятого недуга.

– Послушайте мессир, не стоит рисковать, это же старина Блошар, здесь его всякий знает, тем более он только сегодня утром въехал в город, и это чучело с ним, я лично видел их, следующих через ворота Монмартр.

Со знанием дела заверил многоопытный сержант Тютарболье, проживший на посту, у Монмартрских ворот, большую часть своей жизни.

– Ладно, черт с тобой старик, проезжай!

Махнув рукой, покричал офицер.

– А вы за работу бездельники, и чтобы муха у меня не пролетела!

Всего через несколько часов, Бекингем, освободившись от мерзкого тряпья, разместился в салоне кареты, поджидавшей его в полу лье к северу от Парижа. Кучер щелкнул кнутом, и четверка серых в яблоки жеребцов, понесла экипаж в сторону побережья, после чего, Монтегю расположившийся напротив герцога, задал вопрос:

– Надеюсь, Ваша Светлость, это того стоило?

Тяжелый, недобрый взгляд лорда-адмирала пронзил, улыбнувшегося одними лишь глазами графа, опасающегося разворошить ярость в душе могущественного министра.

– А вы безжалостны, Монтегю.

Глаза Бекингема сверкнули неистовством, но через мгновение, взгляд приобрел мягкость, очевидно вызванную благодарностью к тому, кто сегодняшним утром спас ему жизнь.

– А как бы вы сами, граф, оценили сей неоднозначный вояж к черту в зубы?

Монтегю улыбнувшись, откинулся на спинку сиденья.

– Милорд, мой удел, двигаться по острию лезвия, вот уже много лет не оставляет иных шансоов. Я лишь солдат, готовый отдать жизнь за нашего короля и Вашу Светлость. Моя судьба частенько зависала на волоске в этой страшной игре со смертью, желающей, во что бы то ни стало, вытащить из беспрестанно перетасовывающейся колоды жизней, карту с изображением Уолтера Монтегю. Подобные приключения, это моя повседневность. А привычка, даже столь необычная, притупляет чувственность, поэтому всё, что с нами произошло, для меня, в какой-то степени обыденно и пресно.

С пониманием закивав головой, Бекингем в задумчивости воззрился на проплывающие за окном пейзажи: маленькие фермы, уходящие вдаль поля, очевидно размышляя о превратностях судьбы, столь милостиво подарившей ему сегодня свободу, а быть может, даже жизнь.

1 Стини – так назвал Джоржа Вильерса, впоследствии герцога Бекингема, король Яков I, чьим фаворитом он являлся. Это сокращение от святого Стефана, чьё лицо, по Библии, «сияло, словно лик ангела». Сие употребляемое монархом прозвище перешло от отца к сыну, так как, нынешний король Англии – Карл I, иногда так называл герцога.

2 памятник Генриху IV Бурбону.

3 (англ.) Прошу вас милорд

4 (фр. Pont Neuf) Пон-Нёф – Новый мост.

5 чесотка

6 Панацея – мифологическое универсальное средство от всех болезней. Поиском панацеи занимались алхимики. Название происходит от имени греческой богини Панакеи (всё излечивающей), дочери Асклепия – Бога медицины и врачевания в древнегреческой мифологии. Это лекарство можно было найти практически в каждой аптекарской лавке Старого Света вплоть до Нового времени. Считалось, что лекарство мумия хорошо помогает при лечении ушибов и ран.

7 Пинта – старинная французская мера жидкости и сыпучих тел, равная 0,931 л.

ГЛАВА 35 (94) «Замок Иль»

ГЕРЦОГСТВО САВОЙЯ.

В восхитительной Савойе, одном из прекраснейших уголков Старого Света, сей сверкающей белизной снежных вершин, зеленью цветущих долин, зеркальной гладью чистейших вод, сказочной стране, лежат три, изумляющих красотой озера. Сказывают, что три савойских «бриллианта», – Эгблетт, Бурже и Анси, это слёзы трёх ангелов пролитые в момент расставания с полюбившимся им краем.

Нас с вами, среди перечисленных достояний сего удивительного герцогства, наиболее интересует Анси, что лежит в тринадцати с половиной лье к югу от Женевского озера, на высоте около двухсот двадцати девяти туазов над уровнем моря, и, несомненно, является одним из красивейших озер сего восхитительного региона. Бирюзовое Анси, обрамленное с востока пиками Ла-Турне, а с запада -длинным горным хребтом Ле-Семно, покрытым тенистыми лесами, о которых Антуан Фавр, в своё время, сказал: «в горах Савойи благоденствуют музы». В двух лье от епископского городка Аннеси, разместившегося у северного конца Анси, самого большого из упомянутых озер, над бездною прозрачных вод, возвышается величественный замок Ментон-Сен-Бернар. Здесь, к слову, по преданию родился святой Бернар Ментонский и отсюда начал свой путь святого подвижника, основавшего приюты большой и малый Сен-Бернар, где, впоследствии, вырастили породу собак-спасителей.