Герцог Бекингем

– В Барселоне вас оставила удача, милый Портос, вы не нашли никого из анжуйцев, которых так горячо желали увидеть. Вы страдаете от этого, и я не смог остаться равнодушным к вашим бедам, я переполнен сочувствия. А дай-ка, подумалось мне, сделаю месье Портосу приятный сюрприз и представлю ему одного из тех, с кем он так мучительно долго ищет встречи. Ведь то о чём вы мечтали в Каталонии, мы можем уладить в Париже!

Кардиналист подмигнул мушкетеру.

– Так что на Пре-о-Клер господа. Все вместе, никак иначе.

– Да, что вы привязались, ей Богу! Да, я недавно вернулся из Каталонии… ну, да намеревался отыскать там… разных людей, это простите, вас никоим образом не касается, месье Бернажу. Повторяю, этого господина я вовсе не знаю. А если бы даже он и был одним из тех, кого я искал, то сражаться с ним я не стану .

Верзила кивнул в сторону Гийома.

– …Он хромает, судя по всему не здоров, а с раненными я не дерусь.

Самодовольно и надменно провозгласил Портос, упиваясь собственной находчивостью. Со слащавой улыбкой, угодническим тоном, Бернажу поспешил развеять «благородные» побуждения мушкетера.

– Ну, что вы, что вы, сударь, разве я могу предложить вам подобную низость?! Я просто из глубокого сочувствия, чтобы избавить вас от жгучего желания возмездия, всего лишь смею предложить скрестить шпаги с тем, кто готов принять на себя ваш неукротимый гнев, и справедливое желание разделаться хоть с кем-нибудь из лишивших вас возможности дать удовлетворение в Барселоне. С тем, кто украл у вас возможность продемонстрировать собственное достоинство и удаль. Я целиком и безраздельно к вашим услугам, господин Портос.

Встревоженный де Плешо напряженно переводил взгляд с кардиналиста на побледневшего друга. Причина тому была проста: шевалье де Бернажу слыл лучшей шпагой кардинальской гвардии, и был известен на весь Париж своими кровавыми подвигами, а это, смею вас заверить, более чем достаточно, что бы дрогнул даже самый достойный противник.

– Видите ли, господин де Бернажу…

Недовольно процедил Портос, крутя головой, как будто, высматривая кого-то, по обе стороны улицы.

– Мне не хотелось бы, что бы из-за моей прихоти пострадали невинные, даже вы, господин де Бернажу. А этого месье…

Он с высокомерием и явным превосходством окинул изящную фигуру юноши.

–…я могу и обождать. Пусть поправляется, и тогда мы непременно встретимся где-нибудь на узкой тропинке Пре-о-Клер, пустыря Вожирар, или на булыжниках монастыря Дешо.

Взор Бернажу, обращенный на Портоса, сделался холодным словно лед. Кардиналист хорошо знал сего прославленного мушкетера, и именно это обстоятельство служило причиной глубокой неприязни нормандца к верзиле. Заносчивый и хвастливый Портос, как впрочем, и многие другие королевские мушкетеры, чванливо выпячивавшие своё высокое дворянское происхождение (которого, к слову, Портос не имел), порой, явно преувеличивая, не отличался изысканностью и сообразительностью, поэтому вызывал в глазах гвардейца Его Преосвященства, лишь презрение и пренебрежение. Ему, Бернажу, непременно хотелось драки, крови, он горячо желал сбить спесь с этой откормленной физиономии, с этого грубого ханжи и фанфарона, так безвкусно украсившего свои всклокоченные локоны бантами и косицами. Внутри у него заклокотало, кровь ударила в голову. Но месье де Бернажу, был известен не только как блестящий кавалер и неустрашимый бретер, снискавший славу своей безупречной службой кардиналу и виртуозным владением шпагой, его друзья знали шевалье как умного, хитрого, изворотливого и волевого человека.

«Нет, толстяк, я тебя не упущу» – подумал гвардеец, в голове которого созрел незамысловатый план. Он, глядя в глаза оппоненту, медленно приблизился к -Портосу, шепнув ему на ухо:

– Чьего выздоровления вы намерены ждать? Вы в своём уме?! Этот человек убил де Флери!

В остекленевших глазах мушкетера появился страх, лишивший его на некоторое время возможности говорить и мыслить. Через несколько мгновений, вернувшись в своё обычное состояние, а значить, обретя показную браваду и удаль, Портос, пытаясь придать словам уверенности, а лицу бесстрашия, вымолвил:

– Ну, что ж, если так обстоят дела, и если господин де База вознамерился доверить сие щекотливое дело месье де Бернажу, я принимаю вызов, ведь признаться и сам, не люблю откладывать в долгий ящик дела, касающиеся чести. Но у меня есть одно условие.

Этими словами мушкетер собрал внимание окружавших его, как друга, так и врагов.

– При любом исходе поединка, дело будет считаться оконченным, и ни кто из нас не вправе более требовать сатисфакции.

Гийом сделал шаг вперед, очевидно, намереваясь возразить великану, но красноречивый жест гвардейца заставил его замолчать, приняв условия мушкетера.