Герцог Бекингем

Возвращение на корабли оказалось самым кровавым эпизодом всей операции, и именно из-за него на голову главного адмирала обрушилась самая беспощадная критика. Впоследствии Субиз утверждал, что отговаривал Бекингема от принятого плана. Так это или нет, деморализованные англичане желали теперь только одного: покинуть Ре и вернуться на родину. При этом французский флот, ценой огромных усилий снаряженный Ришелье, приближался. Надо было действовать как можно быстрее.

План состоял в том, чтобы переправить войска (вернее, то, что от них осталось) на маленький остров Луа к западу от Ре. Тогда Луа отделялся от большого острова фарватером, в настоящее время засыпанным. Оттуда можно было произвести погрузку на корабли, не опасаясь угрозы со стороны французских солдат Туара или Шомберга, и использовать для этого залив Лафосс-де-Луа, куда могли зайти английские корабли. Но сначала надо было добраться до Луа. Вот тут-то и разыгралась трагедия.

Бекингем приказал построить через фарватер деревянный мост и защитить его оборонительным укреплением со стороны Луа. По роковой и, по правде говоря, необъяснимой небрежности, со стороны Ре такого укрепления не построили. Как и следовало ожидать, преследуемые французами англичане устремились на мост и расстроили порядок отступления. Вскоре наступил полный хаос. «Враги [французы] убивали, захватывали в плен и топили наших людей, как им вздумается», – пишет полковник Питер Кросби^{359}. Отчаявшийся в благополучном исходе дела Бекингем сражался, как простой солдат, с пикой в руке под мушкетным огнем французов. «В самый разгар битвы, когда его людей охватила паника, он пытался возродить в них мужество и остановить бегство. Он последним покинул остров и взошел на корабль, горько оплакивая своих смелых друзей и всех солдат, которые лишились жизни»^{360}. Это свидетельство, оставленное нам французом, позволяет представить, какое уважение вызывала храбрость главного адмирала даже у его врагов.

Операция завершилась катастрофой. Погибли более четырех тысяч англичан – некоторые называют пять тысяч – и ни одна из поставленных целей не была достигнута. Как заметил маршал Пьер Мерво, «положение приверженцев веры [протестантов] стало много хуже, чем до прибытия англичан»^{361}.

Якоря были подняты утром 8 ноября. Ларошельцы наблюдали, как последняя надежда на спасение исчезает на горизонте, а Ришелье тем временем завершал окружение города.

Поражение Бекингема

Французы ликовали. «Поведение Бекингема – сплошное лицемерие. Он завел ларошельцев на край пропасти и оставил, дабы они в нее упали. […] Религиозный предлог требовался ему лишь для того, чтобы приукрасить свои намерения. Под личиной благочестия он скрывал хитросплетение своих амбиций. Следует предполагать, что он хотел ввести англичан в Ла-Рошель, притворяясь, будто спасает город»^{362}. В этом суровом суждении ларошельского историка есть доля истины. Что бы ни думали о военной стороне этого предприятия, его изначальное обоснование более чем подозрительно и, говоря откровенно, несерьезно. Таких операций не начинают вопреки воле собственной страны и ее армии. Англичан, за исключением короля и его окружения, никогда всерьез не волновало то, что происходило на острове Ре. С самого начала была допущена ошибка, а из нее естественным образом проистекал провал всего дела.

Вместе с тем, если бы обещанное Карлом I подкрепление и, в особенности, флот под командованием графа Холланда прибыли на Ре до появления армии Шомберга, вполне могло случиться, что Ришелье, который тоже не располагал неисчерпаемыми военными силами и ресурсами, отказался бы от немедленного захвата острова. Как отмечают почти все английские историки, «юго-западный ветер, помешавший графу Холланду вовремя отплыть, изменил ход истории»^{363}. Возможно. Но дело не только в ветре, ибо существует огромное число свидетельств о проволочках и недостатках, проявившихся при снаряжении флота графа Холланда. Провизия, заготовленная для армии Бекингема, портилась. Недисциплинированные матросы съедали продукты почти сразу после того, как их грузили на борт. Крестьяне отказывались делать поставки. Непогода (особенно сильная буря 30 октября) потребовала починки судов, находившихся в столь плохом состоянии, что многие из них пришлось отослать на четхэмские верфи в устье Темзы. Сам граф Холланд не был виноват; он с ужасом обнаруживал вокруг себя полную дезорганизацию и плохую работу всех служб.

В результате переплетения этих причин флот отплыл только 8 ноября. К этому времени (граф Холланд об этом не знал) остатки армии Бекингема уже неделю как покинули остров Ре и в полном беспорядке возвращались к английским берегам. Встретив их в открытом море, граф Холланд развернулся и поплыл назад в Портсмут.