Герцог и колдунья

Но и этот королевский приказ не был исполнен. Графа не нашли нигде. Тайные ходы, которыми некогда изобиловал дворец, давным-давно были замурованы. Оставалось предположить, что начальнику тайной канцелярии был известен какой-то сохранившийся.

Плохо, конечно, но маховик запущен, и ничем его уже не остановить.

Удалив от себя перепуганную стражу, король уединился в опочивальне, приказав ни в коем случае не тревожить его. В широкую чашу для послеобеденного омовения рук он налил почти до краев воды из большого тяжелого кувшина. Лезвием отточенного ножа провел по мясистому основанию у большого пальца левой ладони. Капли крови одна за другой упали в воду, образуя мутные водовороты. Не обращая внимания на ранку, Сумур низко склонился над чашей, стараясь разглядеть в ней что-то или кого-то. Внешность Великого герцога король представлял только по описаниям, тем не менее, не усомнился, что это он, когда из замутненной кровью воды стало всплывать человеческое лицо в обрамлении белокурых, слегка вьющихся волос и такой же бороды. Выждав еще мгновение, король с силой вонзил в изображение тот самый нож, которым нанес себе порез. Вода брызнула во все стороны.

— Ну, вот и всё, — холодным шепотом произнёс Сумур, отряхивая брызги с рукава. Какие бы чародеи не охраняли жизнь Великого герцога, против этого, неизвестного на Согури заклятия они были бессильны.

А в это время за непроницаемыми стенами Магического Куба вновь собрались члены Семерицы, на этот раз в отсутствие самого младшего своего товарища — Таргана. Оставалось всего несколько часов до рассвета, но не похоже было, чтобы кого-то из гроссведунов клонило в сон.

Шедуан обвел привычно рассевшихся перед ним колдунов долгим бесстрастным взглядом. На этот раз молчание затянулось и не превратилось в мозаику мыслей. Кое-кто даже невольно поежился. Паузу прервал длиннобородый Вентир, едва ли не самый старый из присутствовавших, хотя и не занимавших сколько-нибудь значимых постов в королевстве:

— Есть ли у него шансы, Шедуан?

Голос Вентира был шепеляв и невнятен, однако, вопрос прозвучал ясно. Королевский гроссведун ответил твердо, не колеблясь:

— К сожалению, нет. Наши предположения подтвердились: Сумур, действительно, превратился в Двойную Кошку. Причем, самую сильную из всех, о которых сохранилась память. Их поединок с Двойной Крысой выльется в величайшую катастрофу из всех, пережитых человечеством. Вряд ли выживут простые солдаты обоза, а не то, что люди из ближайшего окружения короля. Так что Таргану мы помочь не в силах, разве что немедленно отстраним его от участия в войне. Но тогда под вопросом сам поход за пределы Согури. Иначе говоря, тогда неминуема гибель королевства.

Слова Шедуана падали полновесными гирями, усиливая груз вины всех присутствующих гроссведунов. Они не ведали таких слов как "жертвенный агнец", но, тем не менее, ощущали свою неизбывную вину перед младшим товарищем, хотя сами определили его участь задолго до этого. Чувства некоторых из них выгорели годы назад, другие еще были способны не только на расчет, но и на человеческое сострадание. Немалую роль в этом сыграл сам Тарган, отстаивая право и обязанность Семерицы на соблюдение чести в отношении графа Космы. Вот почему старый Вентир никак не мог умолкнуть.

— Понимает ли наш юный собрат, на что идет? — спросил он, еще больше комкая слова. Вопрос был риторическим, хоть и неизбежным — как самооправдание.

— Не сомневаюсь, — сухо отвечал Шедуан. — Потому он и был выбран. Он — не только гроссведун, но и военный, привычный к смертельной опасности. Возможно, он предполагает какие-то способы спастись, но мы понимаем, что таковое невозможно. Тарган обречен погибнуть вместе с королем и большей частью подданных герцога. Если поход состоится, — прибавил он. — Так что, братья, самая пора выбрать кандидата на его место в Семерице. Ваши предложения, конечно, вместе с обоснованием?

Глава 21. Кондрахин. Сговор

Железо конских копыт выбивало замерзшие семена из травы, возвышавшейся над убогим снежным покровом. С каждым часом теплело, но наст от этого становился только плотнее и тверже. В лесу, непрерывною лентой тянушемуся по правую руку отряда, снега почти не было, зато бурелом сильно замедлил бы продвижение всадников.

Юрий уже давно — километров за пятьдесят — вычислил Белуанту с серым байгом. Вначале они удалялись, потом их астральные призраки стали неподвижными. Видимо, нашли убежище.

Полтора десятка конников, сопровождающих Кондрахина, были теми же юношами знатных фамилий, что совсем недавно вернулись со своим предводителем с веселой охоты. Даже не успев отоспаться, они двинулись в новый поход, цели которого не знали. Да и какая разница? Легкий морозец, сытые кони, зайцы и лисы, снующие по полям — этого довольно. В Юрае его спутники видели, прежде всего, не гроссведуна, а названного сына Великого герцога, почти их ровесника, с которым можно быть на "ты".