Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик

«Кавалеры» скоро почувствовали унижение от того, что реставрация монархии не принесла им ожидаемой награды за преследования все эти годы. Тщетно они протестовали против амнистии сторонникам парламента и Кромвеля и неприкосновенности земельных перемещений в 1642–1660 годах, называя все это «забвением прошлых услуг и прощением былых преступлений». Их возмущало, что наказанию подлежали только непосредственные виновники казни Карла I, тогда как те, кто вел против него войну, остались безнаказанными и даже сохранили неправедно нажитые состояния.

А «железнобоких» покоробил роспуск армии, достигшей 40 тысяч человек и бывшей одной из первых в Европе по боевым качествам. Разве они не одержали великие победы на полях сражений, не защищали правое дело пуританской церкви? Теперь им, принявшим своего короля, это чуть ли не вменялось в преступление. Грозная армия перестала быть политической силой, ей надолго предстояло уйти в тень. Солдаты, получив причитающиеся им деньги, вернулись домой. Многие из них в мирной жизни стали примером предприимчивости и умеренности. Но не меньше было и тех, кто терпеливо ждал момента, когда и новая власть вступит в полосу кризиса.

Черчилли были из тех, кому повезло. Уинстон Черчилль, захватив свои рукописи, отправился в Лондон, желая получить награду за верность монархии. Маколей с иронией отзывался о «бедном мелком кавалере-рыцаре, который все время околачивался в Уайтхолле и сделал себя смешным, опубликовав скучный, жеманный и уже давно забытый том во славу монархии и монархов».

В апреле 1661 года Карл II пышно короновался, и в этом же году Уинстон приобрел дом в Лондоне и был избран в парламент, вошедший в историю под названием Кавалерского. Новая палата общин, в основном, была роялистской и антипуританской. Один из членов этого парламента поэт Эндрю Марвелл назвал его Пенсионным из-за большого числа тех, кто должен был выражать благодарность королю и тут же вотировать содержание короне и ее министрам. Среди них он отметил посвященного в рыцари и ставшего сэром в 1664 году Уинстона Черчилля, который, по его словам, «действовал, как сводник собственной дочери» для того, чтобы сделать политическую карьеру.

Это суждение довольно сурово и, возможно, несправедливо. Как бы то ни было после перипетий гражданской войны семья Черчиллей наконец начала продвигаться в свете. Вскоре Уинстон привез в Лондон сына Джона и отдал его в Свободную Грамматическую школу в Дублине, а затем в школу при соборе Святого Павла. Черчилли поселились в Уайтхолле, а Уинстон стал младшим клерком-контролером в управлении королевским имуществом — в Совете Зеленой Ткани. Впрочем, он считал, что заслуги его не оценены по достоинству. Поэтому, когда король разрешил ему иметь собственный герб, он избрал девиз: «Верный, но неудачливый». Девиз этот до сих пор остается девизом семьи Черчиллей, хотя история ее свидетельствует об ином. Удача потомкам сэра Уинстона сопутствовала часто, в то время как их верность подвергается в литературе сомнению. Но верность чему — государству, конкретному монарху, политическим принципам, вере или себе самому? И что будет понимать под верностью Джон Черчилль? Это поймем позже.

Пока 14-летний Джон обучался необходимым наукам, его старшая сестра Арабелла познавала искусство иного свойства. Именно она предоставила возможность своей семье оказаться в самых верхах общества. В 1665 году девушка стала фрейлиной герцогини Йоркской Анны Хайд и через три года почувствовала внимание к себе ее супруга.

Яков Йоркский не относился к лучшим образцам мужчин рода Стюартов. Он был некрасивым, не отличался королевской статью, не был галантным и изящным. Его более привлекательный внешне, хотя и не отличавшийся правильностью черт брат насмешливо утверждал, что фаворитки Якова больше являлись его исповедницами. Но он же как-то заметил французскому послу: «Я не верю, существуют ли где-нибудь два человека, которые любят женщин так, как вы или я, но мой брат любит их больше».

Романтическая завязка романа Арабеллы Черчилль и Якова Йоркского вкратце такова. Бесцветная, высокая, тощая по канонам того времени Арабелла поначалу находилась на заднем плане. Но однажды во время прогулки верхом ее лошадь понесла, она упала и потеряла сознание. Девушка лежала в небрежной позе, и подоспевший первым на помощь Яков Йоркский увидел формы изумительной красоты. Подоспевшая свита также была поражена этим неожиданным открытием. Таким образом ничуть не пострадавшая Арабелла опровергла неблагоприятное мнение о своей персоне. Что же касается герцога Йоркского, будущего английского короля Якова II, то он не на шутку влюбился.