Герцог на счастье

В рамках этого самого «глаз да глаза» я попыталась заказать обед прямо в спальню мужа. Поймала на лестнице бодро рысившего куда-то в сторону кухни Ховарда и высказала пожелание.

Но дворецкий неожиданно нахмурился, посмотрел на все так же висевшую у меня на локте Селестину и важно доложил:

— Его светлость пожелали спуститься к обеду в столовую. Господин Де Бар не возражает.

Коротко и ясно. Муж не желает продолжать разговор наедине. Лечащий врач ему подыгрывает. Кстати, надо бы не забыть про зелье. Хотелось бы поскорее закончить курс лечения, чтобы можно было нормально общаться, а не переписываться.

— Ну что же, значит, пообедаем в столовой. — Развернувшись, я сама покрепче сжала руку Селестины и повлекла ее в нужную сторону. — Правда же, платье Эулалии сегодня было особенно безвкусным? — вопрос был задан тоном завзятой сплетницы, так что соблазн ответить будет очень велик. — Розовый ей совершенно не идет!

Платье на Эулалии сегодня было зеленым. И мне очень хотелось узнать, что скажет подружка по этому поводу. Подтвердит розовый цвет, чтобы укрепить свою ложь? Сообразит сказать, что не видела секретаршу утром? Поправит меня и скажет, как была одета девушка на самом деле?

От ответа Селестина технично увильнула, заведя длинную проникновенную речь о том, как она беспокоится о дяде. Потом отвлекла меня краткой историей встретившегося на нашем пути мраморного бюста, само собой предка герцога. А зарихтовала городскими сплетнями.

Вот их я внимательно выслушала, получив клок шерсти с паршивой овцы. Мне было безразлично, что незнакомые люди оценивали мое поведение или как блажь, или как хитрый расчет простушки, пытающейся озолотиться за чужой счет. Думаю, Кеннета их мнение тоже не волновало. Однако, чтобы спокойно жить дальше, надо было убедить все аристократическое общество в невиновности моего мужа. А для этого следовало понимать, что вообще произошло.

Едва мы расселись за столом, я напрягла остатки чужой памяти и попыталась направить щебет Селестины в нужное мне русло:

— Помнишь, как мы веселились на прошлогоднем балу? Ты еще тогда так сожалела, что мы не сестры.

— А еще о том, что мне не стать невестой принца, — тут же попалась на мое ехидство подруга и закипела от возмущения. — Вот почему не сбылось это мое желание?!

Ага, значит, память Оливии меня не подвела.

Сам король выглядел тогда вполне еще бодрячком. Перетанцевал со всеми придворными дамами, несмотря на присутствие жены.

Но при этом объявил, что планирует уйти на покой и передать трон сыну после того, как поцелует внука.

— Точно! И тогда же объявили о свадьбе…

— Да, — резко оживилась Селестина. — Эта северная выдра смотрела на нас всех, словно мы грязь у нее под ногами! Как будто мысленно уже примеряла корону! — Кеннет вежливо покашлял, но остановить разошедшуюся язву ему не удалось. Невесту принца обласкали вдоль и поперек. И только когда запас яда временно исчерпался, Селестина с довольным видом закончила: — А теперь ни о каком браке даже речи быть не может!

Я вся замерла, выжидая. Вот-вот наконец-то услышу, что именно случилось с принцем… Но увы, подружка перескочила на другую тему.

Однако от щебета Селестины все равно была польза: она меня отвлекала, иначе я бы лопнула от любопытства. Уж очень хотелось узнать причину приезда Де Бара, ведь не просто же так он примчался! Скорее всего, что-то нашел в библиотеке академии.

Жаль, спросить напрямую было нельзя. Не сейчас.

Мне даже уделить внимание собственному мужу не удавалось. Едва я задавала ему вопрос, причем подразумевающий лишь два варианта ответа — да или нет, зато создающий иллюзию диалога, как Селестина тут же влезала со своими комментариями. Она словно поставила перед собой цель захватить все мое внимание целиком.

Зато мужчины помалкивали, но загадочно переглядывались. И пока ели суп, и когда принесли тушеное мясо с какими-то корнеплодами. Вот вроде как уткнутся в тарелки, а потом встретятся взглядами, состроят многозначительные лица и опять вилкой по тарелке тыкают.

Я мысленно плюнула, прекратила бесплодные игры в угадайку и, медленно ковыряя ложечкой нежную массу, похожую на фруктовое мороженое, задумалась. Надо ли мне допытываться, с кем именно встречался Кеннет у ограды королевского сада? Или меньше знаешь — крепче спишь? Я же следователь, а не политик.

Еще на работе терпеть не могла, если обычное криминальное дело сворачивало на рельсы высоких интриг. Но увы. Если тридцать лет назад можно было поднять трубку телефона, поговорить с начальником и скинуть неприятное дело другому следователю, то сейчас ни телефона, ни начальства, ни подходящего коллеги. А чертова политика касается меня так непосредственно, что того и гляди затянется скользящей петлей на шее.

Значит, будем разбираться. Загоним мужа в угол, и не одного, а в компании с ближайшим другом. Вот только подходящий предлог нужен.

После мороженого подали бодрящий горячий напиток, очень похожий на густой кофе со сливками и специями. От пары глотков мне захотелось возобновить светскую беседу.