Герцог на счастье

— Ты хотел, чтобы было наоборот? — Сон пропал, но расслабленность никуда не исчезла. И протестовать не хотелось. Я слишком хорошо понимала, что он имеет в виду.

— Как ни странно… нет, — подумав, признался Кен. — Я, кажется, потерял мечту юности.

— В смысле? — Подняв голову, я заглянула мужу в лицо.

— Какой мальчишка не мечтал о прекрасной принцессе в башне? — задумчиво улыбнулся он. — Чтобы ты весь такой мужественный, а она такая «ах» — и упала тебе в объятия.

Не выдержав, я начала хихикать, щекоча грудь мужчины дыханием, отчего он тут же заерзал. Но упрямо продолжал:

— А теперь я хочу женщину, которая бегает по улицам, расследуя преступления. И мне крупно повезло, что девиц не обучают пользоваться оружием и применять магию в боевых целях.

— Табуреткой тоже очень удобно бить врагов, — подсказала я, продолжая хихикать.

— Какой ужас. Моя мечта — женщина с табуреткой, — хмыкнул Кен, рассмеялся, а потом принялся щекотать меня в ответ.

Само собой, мы почти сразу перешли к поцелуям, потом… к очередной консумации. А когда отдышались, муж совершенно неожиданно сменил тему:

— Знаешь, я и раньше подозревал, что Оливия умерла не от переживаний.

Мне очень не хотелось рассказывать Кеннету правду про его племянницу, пока имелись хоть малейшие сомнения в ее предательстве. Поэтому я постоянно увиливала от ответа на его настойчивые, иногда прямые, иногда завуалированные вопросы. Но похоже, настал день истины.

— Теперь я практически уверен, что с ней произошло нечто… в чем, возможно… очень надеюсь, что это не так, но, возможно… — Кен глубоко вдохнул и пристально уставился мне в глаза: — Скажи честно: это Селестина что-то сделала с Оливией?!

Судя по взгляду мужа, в этот раз увернуться у меня не получится.

— В моем мире во время судебного процесса любое неустранимое сомнение трактуется в пользу обвиняемого. — После долгой паузы мне удалось точно воспроизвести формулировку. — Вот и здесь так же. Со слов Селестины, она хотела уберечь подругу от опрометчивого шага. Потому что считала тебя виновным, а Оливию невменяемой от любви.

— Перстень, — губы у Кеннета побелели, когда он это произнес.

— Селестина уверена, что вещество в нем за давностью лет почти испарилось. — Я принялась гладить мужа по груди, по шее, легонечко провела кончиками пальцев по его скуле. Кеннет не отстранился, но каждая его мышца была напряжена. — И не могло всерьез никому навредить, только парализовать на несколько минут. Мы не знаем, так ли это. Возможно, Селестина не врет и права в своих предположениях, а у Оливии оказалась индивидуальная непереносимость. Плюс наложилось сильное волнение. Вот сердце и не выдержало.

— Ты в это веришь? — Кен перехватил мою руку, сжал, но тут же отпустил и сам погладил.

— Я следователь и привыкла опираться на факты. Но в то же время мой опыт говорит, что возможно все. Селестина могла сознательно убить подругу, чтобы та не помешала каким-то планам. Она могла ради этой цели ее парализовать и не рассчитать дозу. А могла вообще не знать о том, что в ее кольце кто-то обновил или сменил яд.

— Что ж, значит, начнем поиски истины с кольца. Сможешь незаметно его забрать, скажем ночью, когда моя племянница спит? Ведь должна же она иногда спать, — последняя фраза больше походила на недовольное бурчание.

Углубившись в планирование, муж слегка расслабился и, по-моему, предпочел пока что верить в невиновность Селестины. Условную невиновность.

Он помолчал еще и продолжил:

— Кольцо досталось моей сестре в наследство от нашей матери, но я прекрасно умею им пользоваться и сразу увижу, как давно заливался туда яд.

— Но ты же не сможешь выяснить, кто именно его туда заливал, — ткнула я Кена в очень важный для обвинения или оправдания нюанс.

— Почему же, смогу. Тайник открывается или вручную через систему сложных рычагов с применением силы, или под воздействием родовой магии. Если его недавно кто-то открывал руками, то он наверняка оставил какие-то следы. Царапины, отпечатки… Я знаю каждую щербинку на этом кольце! — Почувствовав грусть в глазах и голосе Кена, я приобняла его и уткнулась в плечо. — Так что замечу, если что-то изменилось. — Закончив, муж тоже обнял меня и поцеловал в макушку. — И я буду искать очень тщательно, потому что… потому что хочу верить, что не вырастил убийцу.

Глава 40

Понятно, что ни утром, ни днем у меня не было возможности стащить у Селестины кольцо. Единственное, в чем я точно убедилась, — девчонка носит его не снимая и часто машинально гладит, особенно если волнуется.

А поволноваться ей пришлось. Раньше Селестина старалась отловить меня и заморочить голову, но теперь пришла моя очередь не давать ей прохода.

Стоило племяннице мужа вернуться из академии, как я вцепилась в нее словно клещ и не отлипала ни за обедом, ни после. Селестина, правда, намекала, что у нее какие-то дела, занятия, и вообще день выдался напряженным… напрасно. Теперь я игнорировала ее намеки. Таскалась следом с упорством ишака, практически не умолкая и при этом умудряясь с самым невинным видом вставлять в свой щебет не слишком удобные вопросы.