Герцог на счастье

— Но напали именно на меня, и не для ограбления!

Я разжала ладонь, в которой все еще слабо светилось подслушивающее плетение. Оно больше не могло передать звуков из дома лорда Роберта, но зато сумело воспроизвести сказанное ранее. Как маленький диктофон.

Мы с Бондом внимательно прослушали запись. Потом по знаку мужчины я запустила ее еще раз. После третьего проигрывания он выпрямился и потер указательным пальцем между бровей.

— Возможно, это как раз преданный короне гражданин, который хочет наказать преступника, ускользнувшего от правосудия, — с сомнением произнес Бонд и процитировал: — «Самого Майбара не трогай, он должен сдохнуть одиноким и опозоренным». — Однако, еще немного похмурившись, признал: — Правда, методы борьбы за справедливость у него противозаконные.

Я мысленно вздохнула. Вот она, изнанка профессионализма. Очевидно, чрезвычайным уполномоченным Бонд стал не за красивые глаза, а за умную голову. Поэтому просто так он мне, конечно, не поверит. Но, надеюсь, рассмотрит все версии.

— Скажите, сударь, а голос не кажется вам знакомым?

— Кажется, — усмехнулся мужчина. — Только я даже не уверен, что запись подлинная. Возможно, вы пытаетесь очернить лорда Уорбейна, — я сразу же догадалась, что речь идет о Роберте, — чтобы отвлечь расследование, — вот тут я ненадолго подвисла, пытаясь сообразить, о чем это он. А потом мысленно застонала.

Ну конечно! Поверить в то, что ректор столичной академии, герцог, взрослый мужчина в самом расцвете сил не разбирается в людях настолько, что нанял управляющим вора, довольно трудно. Но и то, что человек с состоянием Кеннета опустится до связей с контрабандистами, тоже не слишком правдоподобно. По крайней мере для меня. Однако для Бонда мой муж — государственный преступник, от которого можно ожидать чего угодно.

— Я предоставила вам факты. — Невинный взгляд из-под ресниц в сочетании с внешностью Оливии должен был глубоко врезаться в память господина уполномоченного, не давая ему покоя. — Выводы извольте сделать сами, сударь.

— Я сделал. — Судя по лицу господина Бонда, ничего лестного для меня в этих выводах не намечалось. — Вы, сударыня, нарушили закон, проникнув в частный дом и установив там подслушивающее устройство. И совершенно закономерно нарвались на неприятности. Только поэтому я не стану привлекать вас к ответственности. — Вот уж повезло так повезло! Только пары ночей в местном «обезьяннике» мне и не хватало. — Кто надоумил вас действовать подобным образом? Муж?

Я отрицательно замотала головой, выдавливая из глаз слезинки для надежности.

— Лучшее, что вы сейчас можете для него сделать, — обвенчаться и консумировать брак, а не бегать по городу в нелепом наряде с незаконными артефактами!

Судя по злющему лицу, Бонд бы с удовольствием не только отчитал, но еще и постучал мне по мягкому месту, чтобы лучше дошло. Причем чувствовалось, что он искренне переживает, надеясь вразумить и направить на путь истинный.

— Вы правы, сударь. — Стараясь не усугублять конфликт, я серьезно посмотрела на мужчину. — Но мы пытаемся спасти не только свои жизни.

— Скажите еще, что ваша цель — снять проклятие с его высочества! — насмешливо фыркнул Бонд. Осекся. Посмотрел на меня внимательно. И с грустью констатировал: — Сумасшедшие!

— Вы видели тех, кто пытался меня похитить? — быстро сменила я тему.

— Мельком. Мне даже показалось, что я узнал одного из них, — машинально ответил мужчина, задумавшись после моих откровений. Но быстро спохватился: — Нападавшие были в плащах с капюшонами, надвинутыми до подбородка, так что опознать их было невозможно. А вы их видели? Разглядели?

— Они подошли со спины, — покачала я головой. — Разве что… запах. Пахло чем-то травяным и едким.

— Странно… артефакт, которым вас оглушили, ничем не пахнет. Но там недалеко аптека.

— Либо запах шел оттуда, либо один из нападавших предпочитает странный парфюм. — Я потупила взгляд и принялась расправлять юбки.

— Предлагаете обнюхивать всех подозреваемых? — ехидно ухмыльнулся Бонд, однако в его взгляде промелькнуло что-то… Похоже, один из нападавших ему действительно кого-то напомнил, и теперь мои слова усилили подозрения.

— Почему бы и нет? — Я с вызовом посмотрела мужчине в глаза. — Главное, на меня было совершено нападение противозаконным артефактом.

— Он законен, — похоже, по инерции из чувства противоречия буркнул Бонд. — Разрешен для ношения гвардейцами и предназначен для усмирения буйных арестантов, — раздраженно процедил он, и, похоже, эти злые искры в глазах предназначались уже не мне. Однако про меня тоже не забывали: — Но его подделки есть в каждой банде. И вычислить, кто на вас напал, невозможно. Мало ли, вдруг вас все же хотели просто ограбить?

Мужчина нагло врал прямо мне в лицо, причем вроде как с благой целью. Надеялся, что напуганная девчонка забьется в самый дальний угол дома и больше не высунет даже носа на улицу?

Кто тут еще из нас наивный…