Герцог ре,Сфорц

Увидев, как замкнулся Нечай, Олег вспомнил о непростых отношениях, как между Нечаем и Бором, так и между тайной и комендантской службами, возникшими почти с первых дней самого существования этих служб.

— Ладно, — Олег поднялся из кресла, — Пошли. Я их исцелю. Но дел ты наворотил. Надеюсь, сам понимаешь.

— Так может, дорезать их и прикопать? — буркнул Нечай, искоса посматривая на своего шефа.

— Ты что, Нечай? Сбрендил, что ли? — Олег остановился и пристально посмотрел на, тут же, смутившегося и растерявшегося барона, — Никогда больше мне не предлагай убивать людей моего сюзерена, если, ни он сам, ни его люди, против меня не злоумышляли. Это понятно?

По-честному, у Олега и у самого мелькала мысль избавиться от неудачливых шпионов — очень уж ему не хотелось светить сам факт существования у него такой службы. Но его останавливало не только нежелание лишний раз запачкаться плохим поступком, но и нежелание давать своим людям неправильные морально-нравственные ориентиры.

А относиться к своему сюзерену неуважительно, значит, ставить маркер своим вассалам, что такое, в принципе, возможно.

Понятно, что все его люди привязаны к нему крепко своими интересами. И, главное, не только и не столько финансовыми, сколько интересами своего здоровья и будущего долголетия — с таких крючков сложно соскочить.

Вот только, не одними лишь потребностями тела человек живёт. Над этим можно смеяться, сколько угодно, но им движут не только шкурные интересы, но и мораль.

Нет, в тяжёлых ситуациях, степень тяжести которых определяется, порой, каждым персонально, подавляющее большинство людей может пожертвовать моралью. Но они, хотя бы, будут понимать, что совершают плохой поступок, и могут от него отказаться в последний момент или, раскаявшись, попытаться исправить его последствия.

— В общем, извиняться не нужно, естественно, — сказал Олег, вернувшись из подземелья, где исцелил всех троих лексовских шпионов, — Пугать тоже теперь не имеет смысла — после того, что я увидел, им и так будет страшно. Им откроешь тайну, что исцелила их та, сведения о которой они собирали. Скажешь, пожалела дураков. Так, глядишь, и польза от них будет — не только будут графине благодарны, но, и сами будут пребывать в уверенности, и короля убедят, что Уля сейчас в Пскове. И дай им пинка под зад. Это я образно, надеюсь, понимаешь. Пусть сегодня же уматывают отсюда со всей возможной скоростью.

Подниматься опять в кабинет начальника тайной стражи Олег не стал, направившись к выходу.

— Всё понял, господин, — покаянно опустил голову Нечай, — Сделаем всё в точности. А с Пражиком что?

— С ним я сам разберусь.

Олег вышел на крыльцо, где, при его появлении, остановились и вытянулись двое дежуривших на улице у входа ниндзя. Один из них, кажется, Вольмиг, слабый маг, был из тех первых учеников, кого искусству асассинов он, почти целиком весь курс, обучал лично.

— Как дела, ученик? — с улыбкой спросил его Олег.

— Всё хорошо, господин, — низко поклонился ниндзя, польщённый тем, что сам герцог его помнит и узнал.

— Не бросай тренировки, у тебя всегда хорошо получалось, — сказал Олег, подсаживаясь в седло с помощью Нечая лично.

— Конечно, господин! Всякую свободную склянку на это тратим, — с радостью доложил ниндзя.

Олег и так это знал, но погладить своих людей никогда лишним не будет. Он и сейчас, по восторженному виду бойца, видел, что поступает правильно. Да и второй ниндзя, что называется, проникся.

Конка продолжала вызывать интерес и восторги жителей города и его гостей. Олег ещё раз порадовался, что не пошёл, в своё время, на поводу своих сомнений. А сомнения были.

Он вспомнил, как в его родном городе, ещё в прошлой жизни, разбирали многие трамвайные пути ради расширения проезжей части для автомобилей. Но потом всё же решил, что конка почти пол-века верой и правдой служила нуждам городских хозяйств во всех значимых городах мира, и не ушла бесследно с появлением электричества, заменив, по-сути, только движитель.

К тому же, каучуковых деревьев Олег здесь не наблюдал, о процессе вулканизации представления вообще не имел — только слышал, что с его помощью получают резину. А сами местные дойдут до резиновых колёс только через века.

Так что радость людей от возможности за маленькие деньги плавно прокатиться из одного конца города в другой была понятна.

Возле министерств к герцогу и его маленькой свите из четырёх охранников-гвардейцев, больше нужных для солидности, чем для обеспечения безопасности, присоединился Клейн, которого он посылал к Армину за деньгами на Неровский мост.

Пражик, сволочь, ненасытная скотина, был верен герцогу с первой их встречи. Об измене и не помышлял. Но не стащить ничего из выделенных Олегом на ремонт и расширение городских улиц, у бывшего мэра, ставшего городским Головой Нерова, оказалось выше его сил.