Герцог-упрямец

– Да, именно так. Видишь ли, король разработал хитрый план. Нашел способ отменить все свои обязательства. А решение очень простое – приказал мне жениться на этой женщине. И при этом он совершенно не шутил. Говорил абсолютно серьезно, как и этот никчемный Хевершем.

Губы Страттона подергивались, но он не рассмеялся.

– И что ты на это ответил?

– Что я ответил? Проклятье! Разумеется, я отказался.

Эрик пересказал свой разговор с королем. Внимательно выслушав его, Страттон встал, налил себе еще виски, затем снова сел и, немного помолчав, проговорил:

– Значит, ты напомнил королю, что он не обладает властью отдавать подобные приказы, к тому же вышел из себя.

– Нет, не совсем. Я старался сдерживаться, но все же говорил немного резковато. Пожалуй, даже слишком резко, – со вздохом добавил Эрик.

– Это на тебя не похоже. Совсем не похоже. Ничего подобного я от тебя не ожидал. Брентворт, которого я знаю, выслушал бы, пообещал подумать, затем отправился бы домой и придумал свой собственный хитроумный план. – Страттон внимательно посмотрел на друга. – Так почему же ты повел себя столь неосмотрительно?

Эрик досадливо поморщился.

– Полагаю, он просто застал меня врасплох.

– Это тоже на тебя не похоже. Хочешь совет? Но я не осмелюсь давать его тебе, если ты не скажешь, что он тебе нужен. Не обижайся, но в этой истории ты ведешь себя как безумец.

– Я вовсе не безумец, – буркнул Эрик.

– Да, верно. Но ты ведешь себя совсем не так, как тот человек, которого я знаю почти всю свою жизнь. Хорошо, что ты не позвал Лэнгфорда, потому что он завел бы на эту тему разговоры, которые тебе бы точно не понравились. – Страттон подался вперед. – Но ты и сам это знаешь, поэтому и не стал его приглашать.

– Ты здесь вместо него, потому что можешь дать лучший совет. И я действительно хочу его услышать.

– Во-первых, извинись перед королем. Вежливое письмо вполне подойдет. А иначе не будет тебе больше никаких консультаций у министров. Никакой невидимой руки в решении государственных вопросов. Никакой правительственной поддержки законопроектов, в которых ты особенно заинтересован. Король – это все же король, и при желании он может заставить подданных ощутить свою власть. Он редко делает это, поскольку ленив, но все равно может. Но, разумеется, ты и сам это знаешь.

Эрик молча кивнул. Да, он это знал. Проклятье!..

– Но надеюсь, ты не ожидаешь, что в этом письме с извинениями я капитулирую и соглашусь жениться на этой женщине.

– Если бы ты вел себя как Брентворт, которого я знаю, я бы именно этого и ждал. Тебе ведь действительно нужно жениться. Так почему не на ней, если это решит проблему тех земель? Ты же никогда не ожидал любви в браке, даже не хотел ее. Так что какая тебе разница, на ком жениться?

– Да будь я проклят, если…

Страттон вскинул руку, призывая друга помолчать.

– Я уже понял, что ты отвергаешь эту идею, поэтому ничего такого тебе не советую. Однако в своем письме можешь заверить короля, что найдешь другой способ умиротворить ее. А затем тебе только и потребуется, что найти такой способ.

Эрик подошел к окну, отдернул штору и посмотрел в уличную темноту. Умиротворить ее? Что ж, возможно, он сумеет найти способ сделать это, как бы ни бесила его мысль, что придется умиротворять мошенницу.

И едва лишь Эрик подумал об этом, как на него снизошел покой. Хорошо, что он позвал Страттона. В последнее время он был сам на себя не похож – особенно в тех случаях, когда думал о мисс Маккаллум. А ведь это и впрямь совсем простое дело, если подойти к нему рационально. Он не раз составлял в высшей степени сложные дипломатические ответы в критических для королевства случаях. Уж наверное, он с легкостью справится и с мисс Маккаллум.

– Я бы сказал, что очень странно быть человеком, дающим тебе советы, – произнес сидевший на диване Страттон. – Обычно все происходит наоборот.

– Однако ты помог мне больше, чем можешь себе представить, – отозвался Эрик, глядя на уличные фонари. Внезапно он заметил, что один из них изменил положение, – это оказался не уличный фонарь, а лампа на карете. И судя по тому, как она раскачивалась, карета ехала довольно быстро.

– Разумеется, Лэнгфорд бы сказал, что ты, Брентворт, ведешь себя в несвойственной тебе манере лишь потому, что находишь эту женщину привлекательной, и…

– Лэнгфорд иногда настоящий осел, – перебил Эрик.

А лампа тем временем приближалась и с каждой секундой становилась все больше. Затем, к величайшему удивлению Эрика, карета остановилась перед его домом. Тотчас же открылась дверца, и из экипажа выпрыгнул мужчина.

Спустя две минуты дверь библиотеки распахнулась, и в комнату ворвался Лэнгфорд. Заметив Страттона, он на мгновение остановился, затем быстро подошел к хозяину дома и заявил:

– Я приехал как только смог, чтобы сказать тебе…

– Сказать что? – перебил Эрик.

– Все выплыло наружу. Надо полагать – везде. Тема обсуждалась на званом обеде. Я заставил Аманду притвориться заболевшей, чтобы мы смогли уйти. Я отвез ее домой, а потом – сразу к тебе.

– Что именно выплыло наружу?