Герцог-упрямец

– Будь у вас подобные интересы, вы бы либо уже разоблачили себя, либо освободили бы принадлежащих вам рабов, о чем я, разумеется, уже услышал бы. И весь Лондон – тоже. Так что в моих словах нет ничего оскорбительного. Так как же, поддержите нас? Если мы не наберем определенное число сторонников, не будет смысла и пытаться в этом году.

– Конечно, поддержим, – сказал Страттон. – Хотя я не думаю, что ты наберешь нужное число голосов.

– Может, и наберет, – пробормотал Лэнгфорд. – Ну а теперь… Раз уж с этим все решено, то повторю: дамы очень раздражены. И весьма громогласно. Верно, Страттон?

– Еще как… – пробормотал Страттон, тяжело вздохнув.

– Печаль в его голосе означает: когда дамы раздражены, именно их мужьям приходится страдать, – пояснил Лэнгфорд.

– Что ж, хорошо, что я пригласил вас сюда. Небольшая, но передышка, – сказал Эрик. – И раз уж вы на моей стороне, то я вынужден просить вас об услуге.

– Ему плевать, Страттон. Из-за него наш домашний покой разлетелся в клочья, а ему плевать! Вместо сочувствия он просит нас об услуге, – проворчал Лэнгфорд.

– С какой стати в ваших домашних невзгодах нужно винить меня? – осведомился Эрик. – Если ваши жены чем-то недовольны, то узнайте чем именно, и исправляйте ситуацию. Или удаляйтесь в деревню до тех пор, пока они не успокоятся. В общем, делайте все то, что делают мужья, когда их жены начинают занудствовать.

– Мудрый муж всегда винит кого-нибудь другого, – сказал Страттон. – В данном случае – тебя.

Эрик вопросительно взглянул на приятелей, и Страттон пояснил:

– Мисс Маккаллум покидает Лондон.

– А леди винят в этом тебя, – добавил Лэнгфорд.

– Вообразить не могу, почему именно меня, – с невинным видом отозвался Эрик. – Это вы им велели?

– Они считают, что ты ее запугал, угрожал ей, гневно сверкал на нее глазами – в общем, вел себя с ней как Брентворт, – сказал Лэнгфорд.

– Напротив, я был любезен и услужлив. Я заслуживаю медаль за то, что держал себя в руках. Ни разу не сказал ей в лицо, что она мошенница, пытающаяся меня обокрасть.

– Надеюсь, что не сказал, – хмыкнул Страттон.

– Я, знаете ли, джентльмен. А вот будь она мужчиной…

– Но она не мужчина, Брентворт. Она женщина, притом – беззащитная.

Беззащитная?.. Эрик покачал головой. Да ту ли женщину видел Страттон, когда смотрел на мисс Маккаллум? Ее можно назвать какой угодно, только не беззащитной.

– Я ей не угрожал, – сказал Эрик. – Она вовсе не выглядела запуганной. И, конечно же, я никогда не сверкал на нее глазами. Так что возвращайтесь по домам и заверьте в этом своих жен.

– Страттон, а ты знаешь, почему она уезжает? – спросил Лэнгфорд.

– А ты?

– Нет, не знаю. И дамы не знают. Поэтому я тебя и спрашиваю.

– Откуда мне-то знать, если даже дамы не знают? Я не наперсник и не доверенное лицо мисс Маккаллум.

Лэнгфорд взглянул на Эрика.

– Когда у вас с ней, Брентворт, произошла та встреча, которую я устроил, она тебе разве ничего не рассказала? Она приняла решение вскоре после этого – по крайней мере, сообщила о нем Аманде на следующий день. Леди сочли это чересчур поспешным решением – словно она от чего-то убегает. – Лэнгфорд смерил приятеля взглядом. – Ты же не попытался поцеловать ее в тот день или сделать что-нибудь еще в этом роде?..

– Нет. И если в своем гневе и неведении дамы сочиняют именно это, то, пожалуйста, дайте им ясно понять, что я ни под каким видом не докучал мисс Маккаллум в подобном смысле. Само предположение смехотворно…

– Это мог быть порыв. – Лэнгфорд пожал плечами.

– У меня не бывает таких порывов, – отрезал Эрик.

Страттон ухмыльнулся, а Лэнгфорд пробормотал:

– Перестань, приятель, у нас у всех бывают такие порывы.

Проигнорировав слова друга, Эрик сказал:

– Будь так любезен, Лэнгфорд, позаботься о том, чтобы вывести дам из заблуждения на сей счет.

– Постараюсь, но, думаю, они будут разочарованы. Я случайно подслушал их разговор, во время которого произносились слова «заслуженное наказание». Думаю, они разработали какую-то замысловатую интригу: с тобой – в роли чахнущего от страсти обожателя, и с мисс Маккаллум – в роли презрительно отвергающей тебя женщины.

– Надеюсь, ты не сказал им ничего для поощрения подобной чепухи. Заслуженное наказание… Надо же такое придумать…

– Разумеется, не сказал, – ответил Лэнгфорд.

– Говоришь, Брентворт, что не сверкал на нее глазами, а на нас сейчас сверкаешь, – заметил Страттон. – Может, стоит сообщить нам, какой услуги ты от нас хочешь?

– С биллем все вроде бы продвигается, но мне на время придется уехать из Лондона. И я бы хотел, чтобы вы оба расспросили вот этих пэров о намерениях. – Эрик сунул руку в карман сюртука и извлек два листка. Протянув каждому из друзей по листку, спросил: – Теперь понимаете?

Изучив свой, Страттон сказал:

– Я спрошу, но сомневаюсь, что мне удастся получить определенные ответы даже от половины этих людей. – Он спрятал список. – Единственный способ провести подобный билль – выплатить компенсацию рабовладельцам, но, возможно, потом, когда с экономикой все наладится…

– Экономика никогда по-настоящему не наладится, – перебил Эрик. – Надо провести этот билль сейчас, а не потом.