Герцог Ворон

Обеденный зал Пика Ворона, хотя в нем проходили и завтраки, и ужины, повторял общий архитектурный стиль замка. Тяжелый серый камень, которым были выложены пол и стены, витражные окна, естественно с воронами, три тяжелых люстры, с местами для факелов, большим ворсистым ковром и столом на десять персон, из мореного дуба. Стиль, частично заимствованный у гномов и орков и характеризующийся больше надёжностью и основательностью, чем красотой и изяществом.

— Андрей, только тебя ждали. — Сказала мне мать, как только я вошел. — Садись быстрее. Мясо стынет.

— Хорошо, матушка. — Кивнул я, направившись к небольшому стульчику, сделанному специально для меня, где также лежали маленькие приборы и маленькая суповая тарелка, полная исходящим паром рагу.

Сегодня за столом сидели всего трое человек. Я, мама и дядя Борис, двоюродный брат моего отца, назначенный регентом, наравне с матерью, пока герцог отсутствовал. Вместе с отцом отсутствовали еще трое человек, постоянно присутствовавшие за этим столом.

Кастелян Василий, уже третий день пропускавший трапезу и засевший в своих покоях из-за дел, навалившихся из-за вторжения.

Глава нашей гвардии Михаил, отправившийся на войну вместе с отцом.

И архиепископ Петр, тоже отправившийся вместе с войском, как глава всех монашеских орденов в нашем герцогстве.

Анастасию, из-за его малого возраста, пока за стол не пускали. Да и меня не должны были, но семейная традиция, как можно раньше приучать наследника к делам герцогства, и мое спокойное и не капризное поведение, перевесили чашу весов.

— Андрей, прочитаешь сегодня молитву? — обратилась ко мне мама, на что я кивнул и начал громко зачитывать много раз повторенные строчки.

— Очи всех уповают на тебя, Эльрат, и ты даёшь нам пищу их в своё время. Благодать твоя бесконечна и неисчислима… — Язык хоть и заплетался, но по другому было нельзя. Женщинам, если они не имели звания рыцарей или монахинь, было запрещено читать молитвы, а дядя мог говорить только с помощью артефакта, изготовленного в Серебрянных городах.

Все дело в том, что он был ответственен за оборону нашей северо-восточной границы от орков. И пятнадцать лет назад, если верить сплетням служанок, он попал в плен к племени диких орков, обитавших в западной части Дороги Драконов, огромного магического хребта в центре Асхана. Там местный шаман вырвал ему язык и использовал в своих магических ритуалах. После орочий вождь пытал его и зверски убил, но вовремя прибыл отец, вырезав это племя и воскресил дядю, не дав ему отправится в объятия Эльрата. Вот только такое событие не могло не оставить своего отпечатка — волосы Бориса после этого стали полностью седыми, в свои тридцать два он стал выглядеть на все пятьдесят, а его язык не получилось восстановить даже магией архангелов.

Поэтому отцу пришлось задействовать свои и мамины связи и в Серебрянной лиге заказывать артефакт, позволявший ему говорить. Маги встроили его в горло дяди, но где-то накосячили, из-за чего каждое использование прибора причиняло ему ощутимую боль. Поэтому он большую часть времени молчал, а даже если и говорил, то ограничивался короткими фразами или вообще одним словом.

— … ибо из твоего милосердия рождается истина, из истины рождается свет, а из света рождаемся мы. — Закончил я молитву, а блюда расставленные на столах покрылись тонкой пленкой света, быстро впитавшейся в еду и исчезнувшей.

Признаюсь честно, сначала я дичился того, как часто и по каким пустякам местные используют силу своего бога. Тот же отец в первый год после моего рождения при каждой встрече накладывал на меня целый букет благословений, из Каменной кожи, Божественной силы и прочих заклинаний, названий которых мне не рассказали. Зачем я так и не понял, а спросить у вечно занятого Владислава и высокоранговых священников не представлялось возможности.

Но, как оказалось, крестьяне и простые горожане видят чудеса Эльрата очень редко, по очень большим религиозным праздникам или при встрече с такими затворниками как ангелы и инквизиторы. Про последних я почти ничего не знал, за исключением того, что они охотятся за врагами империи и вечно сидят в своих закрытых монастырях, но по говорящему названию догадывался об их роли. И в будущем планировал вести с ними очень плотный диалог, особенно учитывая проблему демонопоклоников.

Ели все молча. Дядя по очевидной причине, а мы с матерью соблюдая приличия. Ведь как и на Земле, здесь считалось некультурным говорить во время еды, а вот после — спокойно.

Повторюсь, еда на герцогском столе была очень вкусной. Свежеиспеченный белых хлеб из муки первого помола, рагу из мяса недавно пойманного кабанчика, гороховая каша с маслом и салом, и разбавленное легкое вино, в котором даже градус не чувствовался. Единственное что меня смущало это отсутствие свежих овощей, представленными на столе только в сваренном виде, что делало их почти безвкусными. Когда я задал этот вопрос матери она лишь сказала, что сырыми их едят только крестьяне, губя так свое здоровье. Эх, знала бы как она ошибается…