Читаем Герцогиня полностью

Вердикт — положительный. Пора брать инициативу в свои руки.

"Подняв руки, под взором трех пар голодных змеиных глаз, медленно расстегнула платье, позволив ему соскользнуть на пол и улечься у ног синей лужицей. Переступила, оставшись только в черных кружевных шортиках. Тряхнула головой, давая свободу непослушным локонам, пепельным водопадом, укрывшим мне плечи. Словно невзначай, провела ладонью по груди, сжав пальцами чувствительный сосок. Немного с ним поиграла…

…рассвет я встретила в объятьях не одного или двух, а всех трех ньеров… Теперь все тело болит и вздрагивает от малейшего прикосновения… это не помешало мне довольно потянуться, и ответить на поцелуй… ласково шепнув каждому из мужчин, что я безмерно счастлива, 'спасибо за такой подарок — люблю…'

…с кем из них я буду спать и кого по ночам греть, это уже нааганиты разберутся сами…".

Это то, чем пугает Маринку "молодая вдова Анна Ивановна": "будешь псов за собой водить"?

В былине Марина Игнатьевна имеет дело с облегчённым, по сравнению с нашей соотечественницей космической эпохи, вариантом. Её "Змей Горыныч" всего-навсего трусоватый "трёхглавый одночлен". Как же далеко ушёл прогресс! В части женских фантазий.

"— Действительно соскучилась? — Мужские губы расплылись в усмешке…

— Сейчас покажу… — …начала медленно развязывать поясок на своем халатике… позволила одежде упасть на пол… в призывной ласке провела ладонями по изгибам своего тела. Дошла до груди… приподняла тяжелые полушария и слегка их сжав, перекатила между пальцами чувствительные горошины сосков… Завела руки за голову. Распустила волосы и, тряхнув влажными волнистыми локонами змейками обвившими мое обнаженное тело, медленно приблизилась к застывшему, с раздувающимися ноздрями и почти уже черными глазами мужчине… меня завело: между ног все увлажнилось, живот заныл, а вишенки сосков превратились в болезненные комочки нервов…

Я сама прижалась к напряженному мужскому телу… Сама без стеснения заскользила ладонями по рельефной мускулистой груди, словно заново с нею знакомясь: потерлась о нее щекой, провела языком по упругой оливково-золотистой коже… Вобрала в рот горошину плоского соска и, немного ее пососав, довольно ощутимо прикусила… возбужденное тяжелое мужское дыхание и рокот низкого шипящего голоса…

Трясущимися руками расстегнула пояс мужских брюк, выпуская на волю давно заждавшегося зверя… Большой, толстый, с капелькой смазки на вздувшейся головке, шелковистый и не совсем гладкий… Провела подушечками пальцев по упругому стволу, специально задевая физиологические выпуклости, зная, что у нааганитов это дополнительная эрогенная зона…

Поняв, что ньер хочет, я опустилась перед ним на колени… Я ласкала его языком, обхватывала губами, помогала себе пальчиками, потому что физически не могла полностью вобрать этого 'монстра' в себя, облизывала и посасывала… Скользила и снова посасывала, стараясь насадиться ртом как можно глубже. Мне так хотелось подарить своему лорду наслаждение. А еще мне нравилось чувствовать дрожь его сильного тела, слышать звериное порыкивание от удовольствия и ощущать под губами чувственный отклик напряженного мужского органа…

Раздвинув коленом мне ноги и убедившись пальцами, что я давно готова его принять, Дэй одним плавным движением заполнил мою пустоту.

Змеиное шипение и мой вскрик от острой волны наслаждения с легкой капелькой боли, усилившей чувственность, слились воедино…

— Дэй…Дэй… - простонала я, чувствуя жадные мужские губы и влажный, слегка шершавый, змеиный язык с раздвоенным кончиком на своей груди, а еще сильные руки, ласкающие мое вздрагивающее тело; размашистые мощные движения, заставляющие стонать и кусать губы. Слишком уж… это было сладко… первую волну оргазма… его имя… вторую… — Дэ-э-эй!!!".

Забаву Путятишну тоже называли "с-с-сладкая", "мой цветочек"?

От таких игр, бывает, рождаются дети. Здесь — змеёныши. И снова наша на высоте: учит местных рептилий материнской любви. На личном примере.

"Я могу возненавидеть… любого мужчину, но не малыша. Не важно, кто его отец. Дети, это частичка женской души. Наша слепая любовь…

…почувствовала, как внутри меня, радостно завозились две маленькие жизни. Две моих рыбки. А в сердце удивительное тепло и спокойствие. Щемящая нежность, до слез, и осознание того что с ними все в порядке…

…немного шокировал их оливковый цвет кожицы, и голубовато изумрудный пушок на маленьких головках. Да и глазки с вертикальным зрачком, которые смотрят на тебя, словно изучая, честно говоря, напрягли… Но когда мне радостно улыбнулись, издав непонятный нежный перелив, а в сердце разлилось знакомое тепло, я поняла, что красивее моих малышей просто никого не может быть!

Перейти на страницу:

Похожие книги