Герцогиня Без права на счастье

— Да зачем это, — буркнул седой мужчина. Смутно знакомый, но имя я его вспомнить не могла. — Ладно ещё комнаты господские, но когда комнаты слуг девочкам убирать?

— Выйди и скажи, как тебя зовут, — приказала, холодно глядя на старика.

— Всевол, госпожа. Конюх я, али не помните?

— Не помню, Всевол. Извини. А комнаты убирать свои вы сами будете, каждый за собой. И бельё стирать раз в неделю, не реже. Штаны свои видел? А рубаху?

— Так ежели стирать, быстро испортим вещи, — всплеснул руками Всевол.

— Мыться и стираться не будешь, заболеешь холерой какой-нибудь. А потом в господский дом принесёшь, да заразишь. Меня, Мелинду… Сможешь себе простить гибель маленькой герцогини?

— Не думал я об этом, — пробормотал Всевол, почесав затылок. — Если прям так, то будем убираться, конечно.

— Значит так, приказы мои исполняете, но к обсуждению я готова. Мария, ты будешь моей горничной.

— Так старая я уже, ваша милость, — запричитала верная подданная. — Вам бы молоденькую, обученную.

— А где мне её взять? — уточнила я, глядя на женщину. — Может, из столицы выписать? Или по рекомендации соседей? А чем ей платить? Медью из кошелька капитана?

— Ваша милость, простите, — шепнула Мария, опуская голову. — Не подумала, старая.

— Ваша Милость, что же дальше будет? — заскулила Дарина.

Собственно, она выражала настрой всех собравшихся. Напуганных и уже не верящих.

— Я не создатель, будущего не знаю, — вздохнула я. — Но я постараюсь привести дела поместья в порядок. А теперь, давайте вернёмся к своим делам. Всевол, ты карету подготовил?

— А что её готовить? Вытолкал из сарая до и всё, — буркнул мужчина. — Карета ездит ещё. Только вы же злиться будете. сильно.

— На что? — удивлённо обернулась мужчине.

— Вы же понимаете, что нам без кареты ну совсем никуда было. Вот и поснимали всю обивку, да спрятали, чтобы муж ваш карету не отобрал. Но мы ничего не портили!

— И что же, обратно всё приделать можно? — спросила я, а у самой губы расползались в улыбке.

— Можно, — уверенно кивнул мужчина. — Почему нельзя-то? А вы не накажете?

— Не накажу, — рассмеялась я, качая головой. — Я тебе спасибо большое скажу. А что, ещё что-то прятали от господина-то?

— Нет, госпожа, больше ничего, — замотел головой старик.

Только я по глазам видела — врёт. Не доверяет, пока, но это временно. Что же, карета у нас есть. Осталось найти лошадь и… молиться, чтобы всё получилось.

— Вы подождите немного, госпожа, сейчас я всё сделаю, — бубнел Всевол, быстрым шагом направляясь на задний двор. Там, за некогда невероятно красивым садом, хозяйственные постройки.

— Только быстрее, — поторопила я, глядя на небо. Солнце практически село, ещё немного, и на улице будет темно.

— Как прикажете, — кивнул старик, ускоряясь.

Я шла медленно, осматриваясь вокруг. Сюда бы толкового садовника. Траву скосить, деревья подрезать, кустарники подстричь. Клумбы с цветами заросли, только розы торчали, и ещё несколько многолетников.

Я помнила, как тут было. Словно не Адель, а я здесь жила, бегала в детстве по этим дорожкам и забиралась на башню, чтобы оттуда смотреть на звёзды.

И в тоже время во мне были живы ещё мои воспоминания. Ангелины Валерьевны Ведищевой. Интересно, многие ли горевали, узнав о моей гибели? Что обо мне говорили возле гроба? Тридцать семь лет, одинока, родственников практически нет, лишь пьяница-отец и пара двоюродных сестёр, с которыми я и не общалась никогда. Точнее, общалась, пока не умерла мама. Потом отец запил, семилетняя я бегала беспризорно по улице, боясь, что друзья отца меня обидят. А когда в пылу драки отец убил собутыльника, меня забрали в детдом. Шесть долгих лет я познавала школу жизни в стенах детского дома, пока отец отбывал наказание. Скучала ли я? Нет, но домой хотелось, потому и радостно кивнула, когда меня спросили, возвращать ли меня отцу.

Как из меня выросло то, что выросло? Чудо, не иначе. Два года борьбы с пьянками отца и попытками учиться, чтобы не утонуть в болоте нищеты тут же, в глухой деревне. А в восемнадцать поступила в университет, где меня и заприметил мой первый мужчина. Он любил меня, обеспечивал, учил, помогал… А я пользовалась привилегиями любовницы богатого человека.

А потом он умер, оставив мне вполне неплохую квартиру и стартовый капитал. Небольшой, по меркам города миллионника, но мне хватило, чтобы открыть своё первое дело. Сфера логистики в те времена только начинала развиваться, но конкуренция уже была. И в основном среди тех, кто заработал начальный капитал незаконно. Шантаж, угрозы, наглость — я готова была на всё, лишь бы не упустить шанс, не вернуться в тот ад, из которого с таким трудом вырвалась. Репутация властной и жесткой бизнесвумен шла со мной до самой кончины.

Сейчас, оглядываясь назад, понимаю, что многое бы хотела поменять. Например, родить ребёнка, выйти замуж и передать управление бизнесом в руки мужа.

Хотя я и сейчас поступила также, как в прошлой жизни. Вместо того, чтобы продать поместье и уехать в небольшой город, я опять влезаю в заведомо убыточное дело, надеясь стать уважаемой герцогиней, а не просто обнищавшей женщиной с ребёнком.