Герцогиня-дуэлянтка

Но ее взгляд не возымел никакого действия, и на лице маркиза – хотя придется привыкнуть называть его Гаем – расплылась довольная улыбка.

– С удовольствием, мэм.

Сесиль проигнорировала его ответ, или, вернее, постаралась проигнорировать, поскольку считала это единственным способом не лишиться рассудка.

Откашлявшись, герцог многозначительно посмотрел на Марианну:

– Не забудьте, что мы обсуждали с вами кое-что еще, мисс Симпсон.

Марианна нахмурилась, но потом вспомнила, и лоб ее разгладился.

– Ах да, верно. – Она повернулась к Сесиль. – Никто из них не будет принимать участия в представлениях до тех пор, пока мы не отправимся в тур. Третий работник – его зовут Смити – в твоем полном распоряжении, если тебе понадобятся его услуги.

Сесиль было очевидно, почему эта парочка не собиралась появляться на сцене. Хотя теперь герцог, когда выкрасил волосы в почти черный цвет и нацепил на нос очки, вполне мог остаться неузнанным представителями высшего света, посещавшими представления, а вот замаскировать до неузнаваемости Дарлингтона будет попросту невозможно.

– Я скажу дяде, что теперь, когда Дональд больше не нужен, тебе станет помогать Бэзил, – сказала Марианна.

Речь шла о работнике сцены, который выступал в роли ассистента, когда это было необходимо. Он был настолько флегматичен, что не подскочил бы и не закричал, даже если бы в него стреляли десять женщин одновременно. Единственная проблема состояла в том, что его невозмутимость никак не вписывалась в комедийные аспекты программы Сесиль.

Ее взгляд скользнул по стройной фигуре Дарлингтона и ненадолго задержался на подернутых поволокой глазах и улыбающихся губах. Усмехнувшись, она решила, что присутствие этого мужчины привнесет пикантное разнообразие в повседневную рутину, не говоря уже обо всем остальном.

– Боже милостивый, да она красавица! – заметил Гай, шагая рядом со Стонтоном по грязной, запруженной людьми улице.

– Да, она ничего, – пробормотал тот.

– Ничего? – возмутился Гай. – Да она чертовски хороша, приятель! Я видел ее всего раз, да и то из зрительного зала, и счел просто привлекательной, но на самом деле она бесподобна. Даже не подумаешь, что ей уже за тридцать.

– О чем это ты? – вскинул голову Стонтон. – Ей всего двадцать лет.

Гай посмотрел на друга.

– Я говорил о мисс Трамбле.

Стонтон удивленно вскинул брови, и его раскрасневшиеся от холода щеки стали почти пунцовыми.

– О…

– А кого имел в виду ты? – поинтересовался Гай, хотя догадаться было совсем не трудно.

Но друг лишь пожал плечами.

Хм. Интересно.

– Раз уж она тебя так очаровала, может, ты и будешь выполнять для нее всю работу? – раздраженно произнес Стонтон.

– Видел, как она стреляет? Я совсем не нервничаю.

Друг посмотрел на него с недоверием.

– Что? – спросил Гай. – Эта женщина самый искусный и меткий стрелок… или как их там называют… – Он на мгновение задумался. – Более искусного стрелка я не встречал. Точка. Знаешь кого-нибудь, кто стреляет так же? Нет, не знаешь. – Она удивительная.

– Гай… – начал Стонтон, но осекся и стиснул зубы.

– Что?

– Ничего.

– Нет уж, продолжай. Выскажи все, что думаешь.

– Ты ведь понимаешь, что мы будем путешествовать по Франции вместе с этими двумя женщинами и остальными артистками цирка Фарнема на протяжении двух месяцев?

– Да, Син, – изобразил вселенское терпение Гай. – Я знаю, что мы ввязались в это по весьма серьезным причинам, а вовсе не ради развлечения. Или ты уже забыл, что я тоже присутствовал при обсуждении наших планов? Думаешь, мне плевать на предстоящую нам миссию? Или полагаешь, что я не хочу помочь тебе спасти Бенджамина?

– Я вовсе так не думаю, Гай. Знаю, что ты так же, как и я, приложишь все силы к тому, чтобы выкупить моего брата и вернуть в Англию целым и невредимым. И все же мне кажется, ты недооцениваешь эффект, какой, скорее всего, произведешь на артисток цирка Фарнема. И мне кажется, ты не совсем понимаешь, что, если закрутишь роман с одной из этих женщин, нам придется разгребать последствия на протяжении нескольких недель, а то и месяцев.

– Последствия, – повторил Гай.

– Да, и ты знаешь, о чем я.

– Это взрослые женщины, а не школьницы, Син.

– Все твои любовницы тоже были взрослые женщины, и все же это не помешало некоторым из них… – Стонтон всплеснул руками. – Черт возьми, приятель! Ты знаешь, что я пытаюсь сказать.

– Да, знаю.

К сожалению, беспокойство его друга имело под собой веские основания.

Как бы старательно Гай ни пытался избежать последствий, некоторые из его любовниц преподносили ему сюрпризы. И не всегда приятные. Иногда они воображали, что влюблены в него, что не только причиняло неудобство, но и выглядело нелепо. Нет, в него, конечно же, можно было влюбиться – во всяком случае, так полагали его мать и сестры, – но Гай никогда не проводил со своими любовницами больше нескольких часов и всегда избегал эмоциональной близости.

Стонтон откашлялся: