Герцогиня и султан

– Зачем? – вмешалась в разговор Жанна.

С ненавидящим ее Абдуллой она старалась не говорить, но здесь не удержалась.

– Да, Абдулла, почему? – поддержала госпожу Жаккетта. – Ведь шейху они были так нужны?

– Теперь не нужны! – резко сказал Абдулла.

Даже его вера в то, что судьба каждого человека начертана в Книге Судеб и надо жить по заветам Хайяма, не могла удержать Абдуллу от мнения, что, если бы не Жанна, подбившая Жаккетту на побег, возможно, исход нападения на усадьбу был бы другим.

– Это были деньги для определенной цели. Деньги пиратов. Очень большие деньга. Там не только динары, но и драгоценные камни, жемчуг – все, что мало весит, но дорого стоит. Это были деньги господина. Я не господин. Такие деньга для меня смерть. Надо успеть вернуть. Поэтому мы сидим и ждем.

– Но мы-то могли бы сейчас с каким-нибудь кораблем уплыть! – сказала упрямо Жанна. – Нам зачем ждать? Правда, Жаккетта?

– Над этим домом висит угроза гибели. Смерть для меня, правой руки господина. Смерть для Нитки Жемчуга, его любимой женщины. Смерть для фальшивой французской принцессы, если глупый враг подумает, что шейх мог всходить на ее ложе! – еле сдерживался Абдулла. – Я не допущу гибели Нитки Жемчуга. И посажу ее на нужный корабль. Полулысая Рыба может уходить на все четыре стороны. Для нее дверь открыта. Я даже дам деньга, достаточные для платы за проезд! Но Полулысая Рыба не дойдет до пристани и не доживет до поднятия паруса. А я не буду плакать, когда ночная стража найдет ее труп с кинжалом в животе. Я буду много смеяться над глупым врагом, который может думать, что в чреве Полулысой Рыбы есть неродившийся ребенок господина!

– Но ведь и у меня нет!: – вдруг крикнула Жаккетта.

– Ты об этом знаешь. Хорошо. Я знаю. Враг не знает. Что теперь, взять краску и нарисовать большие буквы на воротах, что у Хабль аль-Лулу не будет ребенка от господина? Враг поверит и уйдет? – постучал по голове Абдулла.

– Боже мой, ну как жестоко, как жестоко! – всхлипнула Жанна. – Не люди, а звери какие-то!

– Не жестоко! – отрезал Абдулла. – Правильно!

– Что правильно? – удивилась Жаккетта. – Убивать женщин и животы им вспарывать? Да?

– Да! – рубанул Абдулла. – Это надежное правило: убивай всех людей твоего врага, и тогда жизнь будет мирной. Сама подумай: султан имеет много сыновей от разных женщин. Умирает. Начинается резня. Побеждает один сын – он убивает всех остальных братьев. Тогда мир. Если оставляет хоть одного, тот будет его свергать, опять резня.

– А может, они и не думали его свергать! – нахмурилась Жаккетта.

– Сын султана не может не думать стать султаном. Если он так думает, это не сын султана.

– А он все равно не хочет! Он хочет на верблюде ездить и стихи писать! – упрямо сказала Жаккетта.

– Если он не хочет – хочет мать, дядя, родственник. Все хотят власти. И будет резать всех, кто мешает. Или победит, или умрет.

Жаккетту передернуло. Какая-то жуткая обреченность была в словах Абдуллы. Но ведь верно – у детей султана матери разные. Они тихо, но люто ненавидят друг друга. По-гаремному. И дети султана не чувствуют себя братьями. Поэтому борются они за власть страшно, как пауки в закупоренном горшке. Власть для них – это жизнь.

– Поэтому тот, кто убил шейха, хочет поступить правильно. Не нужно оставлять живыми ни меня, ни тебя – он так думает. Мы думаем по-другому и бережем наши жизни.

– А может, это кто-то из родственников господина? – спросила Жаккетта.

– Может быть, – глухо сказал Абдулла. – Я не верю никому. Только тебе —. потому что ты ничего не знаешь.

– Знаю. Про Хафсидов с Зайянидами.

– Если бы ты знала про дело, я бы не верил и тебе! – Абдулла встал. – Вы можете выходить во дворик. На улицу выходить нельзя. Близко к воротам не подходить. Если я погибну, пробивайтесь в христианский квартал. Сами. Берите мулов и скачите. Нитка Жемчуга, я дам тебе деньга и необходимые бумаги. Ты держи это у себя, Полулысой Рыбе не давай! Понимаешь?

Жаккетта послушно кивнула.

Жанна и ухом не повела. Главное, что у них будет возможность выжить. А там разберемся, кто принцесса, а кто фальшивый…

Пока они разговаривали с нубийцем, ночь вступила в свои права. Звезды ярко и равнодушно светили с неба, как всегда.

Темнокожая молчаливая девушка принесла поесть. Она была очень юной, с пухлыми губами и красивыми живыми глазами. «Наверное, соплеменница Абдуллы», – решила Жаккетта, тихонько рассматривая ее. Девушка была в доме евнуха за хозяйку.

Вечернюю трапезу они тянули долго, всеми силами отодвигая время сна. Сон страшил обеих, как черный колодец, как источник боли.

Но усталость победила. И они заснули.

Утром выяснилось, что Абдулла был кругом прав. Кто-то пытался проникнуть во двор и смертельно ранил часового. Они оказались в осаде.

Глава XVII

Находиться на осадном положении в небольшом доме в восточном городе было очень тоскливо.

Жанна от нечего делать представляла себе, как бы проходила осада в замке Монпеза. И решила, что значительно интереснее, чем тут. И куда более комфортно.