Герцогиня смерти. Биография Агаты Кристи

Об этом и о тошноте, которая донимала ее не только утром, но и днем, частенько даже вечером. И вот пятого августа 1919 года Агата произвела на свет здоровую девочку. Свершилось это в Эшфилде, в ее девичьей спаленке. Когда двадцативосьмилетней мамочке сообщили, что у нее теперь есть дочь, она удовлетворенно пробормотала: “Меня больше не тошнит, какое счастье!” Клара вместе с патронажной сестрой, миссис Пембертон, помогала Агате осваивать новую роль.

Арчи хотел назвать дочку Инид, Агате очень нравилось имя Марта, в конце концов сговорились на Розалинде. Восемь с половиной фунтов счастья с густой копной черных волос. Она как-то сразу больше расположилась к Арчи, и тот души не чаял в своей прехорошенькой дочке.

Новоиспеченным родителям не раз и не два пришлось оставлять чадо на попечение сестры Пембертон и мчаться в Лондон на поиски подходящей квартиры, достаточно большой, с четырьмя спальнями. Ведь там кроме них самих должны были разместиться няня, дочка и служанка. Без няни и служанки люди их круга не мыслили свое житье, даже самые бедные.

Агата и Арчи временно поселились в меблированной квартире на Эдисон-роуд, неподалеку от живописнейшего Холланд-парка. Квартира была довольно просторной, плата за аренду составляла 90 фунтов в год. Со служанкой проблем не было: их выручила Люси, много лет следившая за порядком в Эшфилде. Благодарная Агата предложила ей щедрое жалованье в 36 фунтов. А через агентство удалось нанять опытную няню: Джесси Суонелл раньше служила у английского семейства, обосновавшегося в Нигерии. В конечном итоге все сложилось очень даже недурственно: Джесси присматривала за Розалиндой, Люси – за домом, а мистер и миссис Кристи пытались обрести счастливую беспечность и романтический настрой той поры, когда они еще не были родителями.

Несмотря на то что во время беременности Агату часто рвало, она набрала солидный вес, несколько лишних килограммов остались и после родов. А ведь еще недавно даже гастрономические безумства не могли испортить ее стройную, как у юной инженю, фигурку. Арчи иногда ехидничал по поводу габаритов жены, но та только отмахивалась. На нее свалилось слишком много забот: домашние хлопоты плюс поиски постоянного жилища, которое можно было обустроить основательно и уже по своему вкусу.

Арчи каждое утро отправлялся в офис, возвращался к ланчу, непременно заходил навестить дочку, потом отправлялся в клуб обсуждать финансовые проблемы и часто опаздывал на обед.

Агата сидела дома, но это не значит, что она постоянно торчала в детской, хотя, разумеется, часто туда наведывалась. Дочка предпочитала общаться с папой. Это было дивное зрелище: Арчи просовывал в дверь голову и обожающе восклицал: “Розалинда!” – та заливалась счастливым смехом. У них даже выработался свой особый язык. Агата очень веселилась, слушая этот диалог, но ничего не понимала.

Во время ланча Арчи обычно молчал, уткнувшись в газету, индексы и котировки были для него важнее (это же бизнес!), чем болтовня жены. Неудивительно, что он даже не заметил стопки писем, которую Агата положила в тот день на стол. На самом верху лежал скромный конвертик с логотипом издательства “Бодли Хед”. Вскрыв его, Агата приготовилась увидеть трафаретный отказ, но это было послание от главы издательства, Джона Лейна. Он приглашал Агату в свой лондонский офис для обсуждения романа “Таинственное происшествие в Стайлзе”. Агата охнула и хотела тут же поделиться радостью с мужем, но увидела, что его кресло уже пусто.

Глава четвертая Сочинительница детективов

Маленькие серые клеточки, мой друг, маленькие серые клеточки! Они мне все рассказали. Никогда не забывайте про серые клеточки.

Эркюль Пуаро капитану Гастингсу в романе “Убийство на поле для гольфа”

25 СЕНТЯБРЯ 1919. Джон Лейн с удовольствием окинул взглядом свою персону, потом наклонился ближе к зеркалу, висящему над раковиной, и придирчиво осмотрел бороду. Протиснув пухлые пальцы в кольца маникюрных ножниц, подправил несколько волосков. Процедура скорее условная, поскольку борода была подстрижена идеально, как трава вокруг лунки на поле для гольфа. Покрутив головой, он еще раз убедился в собственной безупречности и удовлетворенно хмыкнул.