Герцогиня: ветер судьбы

Я кивнула. О славной гибели графа Волорье объявили пару дней назад. На меня обрушился ворох соболезнующих записок, среди которых было и письмо от ее величества Женевьевы, которая выражала желание со мной встретиться и утереть мои слезы. О да, я уже спешу к ней, нельзя игнорировать столь важную особу, верно?

Погода стояла великолепная. Солнце припекало отнюдь не по-весеннему, в черном шелковом платье и шляпке с вуалью мне было почти невыносимо жарко. Макеши было проще – он, как обычно, был в своем ярком шутовском наряде. Он был слишком заметен, чтобы как-то попытаться замаскироваться. Утешая себя мыслью о том, что уже ночью я буду дышать морским ветром, я спокойно шла к королевскому дворцу, когда вдруг мне в ноги бросился мальчишка-попрошайка. Грязные пальцы вцепились в широкую юбку. Живописные лохмотья, рваный платок, закрывающий половину лица, гнусавый голос:

– Тетенька, подайте монетку сироте!

Я брезгливо одернула подол, скользнула рукой к поясу, где был обычно прикреплен кошелек, и вскрикнула: этот оборванец меня уже обокрал! Схватила его за плечо, сдернула платок… и с изумлением уставилась в знакомые узкие глаза. “Мальчишка”, сидящий на корточках, расхохотался, глядя в мое вытянувшееся лицо. Я встряхнула головой, открыла было рот… и остолбенела вторично.

Макеши, зашипев как рассерженный кот, подлетел к попрошайке, ухватил его за руки чуть выше локтей, дернул вверх… и впился губами в смеющийся рот. Есинага Кио, а это была она собственной персоной, попыталась вырваться, отвернуться, но Макеши держал ее крепко. Наконец, она сдалась, кажется, даже ему ответив, только когда он ее отпустил, вихрем крутанулась вокруг него и застыла, держа лезвия кинжала аккурат под подбородком у мужчины.

– Ива, он тебе очень нужен? – спросила меня подруга по-ниххонски. – Можно я его убью?

– Нельзя, – замотала головой я. – Мне без него Армана не найти.

– Ладно, – с явным сожалением сделала шаг в сторону ниххонка. – Но если этот… еще раз прикоснется ко мне без позволения… Я больше не пощажу.

– Раньше ты не была против, – невозмутимо сказал Макеши, ощупывая шею и стирая капельку крови.

– Раньше ты платил.

– Назови свою цену.

Ени зарычала. Я шагнула между ними, напоминая:

– Нас ждут во дворце. Ени, иди в порт. Найди шхуну “Ветреница”, там капитан Энрике Риолло. Скажи, что ты от меня.

– Ну вот еще, – презрительно прищурилась Ени, поднимая с земли платок. – Спорим, что ваш капитан даже не узнает, что у него на корабле стало на одного пассажира больше?

– И на что спорим? – тут же отозвался Макеши.

– С тобой — только на сеппуку, – бросила ему ниххонка, растворяясь в переулке.

Макеши только вздохнул, глядя ей вслед. Как, когда у них завязались отношения? Почему я об этом даже не догадывалась?

– И что это было? – спросила я у телохранителя.

– А! Я купил восход ее луны, – небрежно ответил он.

– Но зачем?

– Потому что хотел ее. Я или кто-то другой – какая разница?

– За две тысячи риссов? – вспомнила зачем-то я.

– Две тысячи, и тысяча дайне Токуони, чтобы говорила всем, что Ени в торгах не участвует.

– И… как все прошло?

– Она кричала, и отнюдь не от боли. Я покупал ее еще дважды. Оба раза согласилась.

Я промолчала. Подобный поворот событий здорово меня шокировал. Макеши был мне как дядя, возможно, как старший брат, а Ени – моя ровесница. Никогда бы я даже представить не могла, что между ними что-то сложится. Это просто… немыслимо, невозможно! Но ниххонка не убила туземца, даже не ранила, как, я уверена, поступила бы с любым, кто посмел бы вот так…

– А сколько тебе лет? – не утерпела я. Раньше этот вопрос меня не занимал вовсе. Макеши казался мне взрослым, даже, наверное, немного старым.

– Тридцать два, – покосился он на меня. – Будем болтать или поспешим, наконец?

Хм, не такой уж и старый, ладно. Допустим. Но Ени и Макеши? Боги, это даже чуднее, чем Жерар и Лиса!

Ее величество я нашла в парке. Не сразу – вначале мы с Макеши скрылись в дальней беседке, где еще раз обсудили план действий. Потом он взмахнул руками, обратился в ястреба и полетел искать окно в кабинет его величества, а я медленно побрела по дорожке на веселый смех и щебетание фрейлин ее величества.

К моему счастью, Женевьева не переменила ко мне своего отношения. Обняла меня, расцеловала и принялась расспрашивать о сыне и жизни на Севере. Я немного успокоилась и с гордостью рассказала и про зубы, и про то, как ловко малыш Эдди ползает по замковым коридорам, и как собаки, завидя его, спасаются бегством.

– Вы не скучаете по замку, Ива? – осторожно спросила королева, терпеливо выслушав все восторги молодой матери.

– Очень скучаю.

– Не находите ли, что там лучше и спокойнее, чем в столице?

– Женевьева… его величество запретил мне покидать столицу.

– Вот как, – задумчиво протянула она.

– Но я уеду сегодня же ночью. На Острова, – продолжила я очень тихо.

– Но зачем? Ваш Арман, он…

– Я в это не верю. А если он и мертв, я найду его кости и привезу на фамильное кладбище.

– Тебе нужна помощь? – быстро спросила женщина, наклоняясь ко мне низко-низко.