Гештальт: искусство контакта. Новый оптимистический подход к человеческим отношениям

В реальности цикл не всегда разворачивается одним и тем же образом: возникают остановки, соскальзывания или пробуксовки, скачки, возвраты назад и т. д. В Гештальте эти нарушения, как правило, называются «сопротивлениями». Принято выделять пять основных сопротивлений: конфлюенция (слияние), интроекция, проекция, ретрофлексия (или обратное отражение), дефлексия; некоторые авторы добавляют профлексию, эготизм, обесценивание и т. д. На самом деле большинство из них функционирует как «механизмы защиты», т. е. временные рефлексы безопасности, но которые часто становятся чрезмерными, неподходящими или анахронистическими: так, доспехи, призванные меня защищать, мало-помалу становятся стесняющими и скорее мешают, чем приносят пользу. Гештальт побуждает меня их осознать, и затем отсортировать; он мне поможет избавиться от тех из них, в которых я уже не нуждаюсь, а в случае необходимости трансформировать мои жесткие доспехи в «кольчугу» – более мягкую и лучше адаптированную.

Рассмотрим некоторые расхожие примеры:

• Конфлюенция (слияние) является патологической в том случае, если граница между мной и другим размыта постоянно: если моя жена сопровождает меня на матч регби все время и если я всегда хожу с ней в магазин, наш союз становится «симбиозом», где уже никому не известно, кто чего хочет. Напротив, слияние остается здоровым, если я разделяю энтузиазм моей спортивной команды, семейную радость в связи с юбилеем, победу моей политической партии. Но это здоровое слияние не должно превышать установленных пределов: «пробуксовка» возникает в том случае, если на выборах я голосую как капитан футбольной команды, если моя политическая партия вмешивается в то, какой должна быть моя обыденная домашняя одежда, и если я слепо подчиняюсь гуру какой-то секты.

• Интроекция – это то, что «я проглотил, но не достаточно хорошо прожевал и переварил». Некоторые интроекции необходимы для жизни в обществе: я научился, что надо уважать имущество другого, приходить вовремя на встречу и не кричать на улице…Но я «интроецировал» также, что нельзя мастурбировать (хотя сегодня известно, что это нормальное средство для пробуждения сексуальности), что надо бы помолчать и смириться с идеями родителей и учителей – ценой торможения какого бы то ни было развития! А почему бы мне не проявить себя в моей специфичности и со всей ассертивностью (такое поведение, при котором человек утверждается, «отстаивая» себя без робости и без чрезмерного бахвальства, как раз в меру и в подходящий момент). На самом деле большинство интроекций моего детства висят на мне тяжелым бременем вместо того, чтобы облегчить мне свободную жизнь.

• Проекция состоит в приписывании другому того, что относится ко мне самому (часто для того, чтобы бессознательно от этого избавиться). Вероятно за высказыванием «сегодня вечером у тебя раздраженный вид» скрывается собственная досада, так же, как за высказыванием «я уверен, что ты еще скажешь что-нибудь…». Итак, мы часто приписываем другому наши собственные состояния души, наши желания или наши опасения. Однако же здоровая проекция позволяет нам понять другого, предсказать его поведение, подпитывает любое отношение: «Я дам ему это и думаю, что это доставит ему удовольствие».

• Ретрофлексия состоит в «сдерживании» своих чувств или побуждений: например, желания или гнева. Я оказываюсь в неприятной ситуации и «скриплю зубами» …и это заканчивается «соматизацией» этой досады: я «подхвачу» желудочные колики, если не язву, а то и онкологию[15]. Согласно профессору Лабори, большинство болезней связаны с «торможением действия» – которое накапливает в организме токсические гормоны стресса. Однако же само собой разумеется, что ретрофлексия часто бывает адаптивной и необходимой: вероятно, умение сдержать приступ досады по отношению к своему шефу будет скорее полезным, чем патогенным; умение контролировать свое желания сослужит мне хорошую службу – и это пример здоровой ретрофлексии, признающей место другого и облегчающей социальную жизнь.

• Дефлексия это избегание, отклонение от моего желания или моей потребности. Когда я «ретрофлексирую» мой гнев против вышестоящего лица, то сдерживаю его, а когда я его «дефлексирую», то нарушаю правила уличного движения или кричу на своих детей безо всякой на то причины… Передо мной поставлен вопрос, угрожающий лично мне, и я «дефлексирую» с помощью шутки, которая избавляет меня от ответа, или же путем длинного и пространного рассуждения. Но иной раз дефлексия может оказаться полезной, так как с ее помощью удается избежать конфликта: я болтаю о пустяках или «неожиданно вспоминаю» о срочном телефонном звонке, чтобы увильнуть от деликатной проблемы, к обсуждению которой я бы предпочел вернуться как можно позже и при более благоприятных условиях.