Гештальт Метаморф

Утро принесло яркий свет, легкую прохладу и блокнот на столе с вопросом, выведенным ее почерком:

«Зачем ты убила Вдову?»

— Вернулась, значит, — проворчала Вспышка. — Как только жаренным запахло, сразу убралась, а теперь вы посмотрите, тут как тут.

«Резчик напугал нас обоих. А потом был тот странный дым, что ты вдыхала. Из-за него я не могла ничего поделать», — рука сама собой потянулась к карандашу.

— Оправдывайся сколько хочешь. Мне надоело быть зависимой. Быть в плену. Сначала у охотников, потом измененных. Это не то, чего я хочу. И ты мне не нужна. Я вполне способна сама постоять за себя и без твоей помощи!

«Не глупи. Мы уже одно целое. Мы в одной лодке. Я не собиралась вредить тебе. Люди — стадные существа, вот я и хотела определить тебя в группу, ведь так проще выжить».

— Плевать мне на твои соображения. Я до сих пор не знаю, что ты есть. И не могу доверять тебе. Я обойдусь… — слова застряли у Вспышки в горле. Она вновь ничего не могла поделать. Все тело от мизинца до гортани предало ее.

— Глупо, — произнесли ее губы чужие слова. — Мы могли бы сработаться, но ты чересчур эмоциональная. Теперь я возьму контроль на себя. Заставлю тебя подчиниться сейчас и потом.

Голод достала остатки вчерашнего ужина и съела их, запивая вином. Она одела Вспышку, после чего стремительно покинула квартиру. Оказавшись под солнцем, Голод лишь поглубже натянула капюшон и стремительным шагом двинулась в неизвестном девушке направлении. Измененная избегала людных улиц, стараясь пробираться дворами, несколько раз чуть было не попала под машину, перебегая дорогу, однако упрямо двигалась к неведомой цели. Вспышке казалось, что той руководил инстинкт, притягивавший Голод к неведомому месту, словно магнит. Возможно, так оно и было. Места назначения девушка достигла лишь к вечеру. Им оказался очередной долгострой, на сей раз жилого дома.

Быть наблюдателем в собственном теле оказалось непривычно тяжело. Вспышка ощущала все — и вонь выхлопных газов автомобилей, и бешеный стук собственного сердца от напряженного бега, и нарастающее чувство голода в желудке. Однако ничего не могла сделать. Она лишь видела, чувствовала, слышала. Бессилие изматывало ее больше, чем нагрузки, которым Голод подвергла тело. Когда на новой территории измененная почуяла запах человеческой добычи, чувство голода полностью захлестнуло девушку, унося сознание куда-то далеко в глубины психики.

Дни проходили один за другим. Периодически Вспышка приходила в себя, но большую часть времени проводила в забытье. Голод надежно держала тело под контролем, не давая ей и шанса на побег. Компаньонка по черепной коробке, казалось, была уверена в своих силах и действиях. Днем она скрывалась на стройке, ночью выходила на охоту. Голод ела невероятно жадно и много, выбирая жертв без лишней брезгливости. Чаще всего ими становились бомжи или наркоманы, рискнувшие найти прибежище в долгострое.

В очередной раз Вспышка пробудилась ночью. И сразу же почувствовала, что что-то не так. Несмотря на полную темноту, она прекрасна ориентировалась. Ее слух невероятно обострился, девушка различала не только шуршание шин и урчание моторов редких машин на улице, но и писк крыс в здании. Во всем теле появилась странная легкость и сила. Казалось, стоит ей захотеть, и она полетит, просто ступая по воздуху. Вспышка вытянула руку и ухватила себя за нос. Рука повиновалась. Похоже, Голод спала после долгих трудов. Легким прыжком, поднявшись на ноги, девушка осмотрелась повнимательнее. В паре метров от ее лежки валялась кучка до блеска обглоданных костей. Несколько черепов прозрачно намекали, что Голод не теряла время зря. Да и черт с ним. Вскочив в оконный проем, Вспышка с наслаждением потянула сладкий ночной воздух. Наконец-то! Она одна, она управляет собой, она свободна. Голод может сколько угодно пытаться подавить ее, это не имеет значения теперь, когда у нее есть сила и есть знание. Знание о том, как нейтрализовать хлопотную компаньонку. Надо лишь добыть немного дури. Она не побрезгует ничем, лишь бы избавиться от наглого таракана, что поселился внутри черепа и пытался поднять революцию. Нет уж, больше подобного не повторится.