Гештальт-терапия. Отношение и Практика атеоретического эмпиризма

Если это понятно, то обратимся к следующему высказыванию:

…становится возможным еще раз с удовольствием отдаться воспоминаниям и предвкушениям, в то же время оставаясь свободным от их сковывающей силы. В течение всего времени, пока мы способны видеть воспоминания и предвкушения в качестве настоящего, мы превращаем их (и эго, составляющее их) в объективность. Формально они субъективны, поскольку состоят из идентификации с прошлыми или будущими событиями, то есть с временной связью, составляющей эго. Однако, когда возможно относиться к предвкушению как к настоящему, мы больше не идентифицируем себя с будущим и принимаем, таким образом, точку зрения Сущности как отвлечение от эго. Или по-другому: как только действия эго по идентификации себя с будущим видится в чем-то настоящем, на это можно смотреть с точки превосходства над эго, с точки Сущности. Отсюда следует, что центр нашей сознательности сместился к непосредственно настоящему и сиюминутному наблюдению. Сущности, воспоминания и предвкушения приводят к периферийности и объективности действий рассудка, наше бытие больше не доминирует и не идентифицируется с эгоистическим образом мышления. Мы обретаем всю ясность, всю осознанность, всю свободу от временности человека, который полностью живет в настоящем, но без абсурдных ограничений невозможности воспоминаний прошлого и предвидения будущего4.

Упражнение Континуума Осознанности и аскетизм

Несмотря на последнее высказывание, психологически может оказаться верным, что индивид вряд ли сможет достичь концентрации на настоящем, отдавшись воспоминаниям до того, как он почувствует их вкус в более простых ситуациях отрешения от воспоминаний. То же самое в известном смысле может быть сказано в отношение связи «переживаний с мышлением. Обыкновенно мышление рассеивает осознание Сущности как акта мышления и чувства, составляющие основу мышления-мотивации, подобно солнцу, мешающему увидеть звезды днем. Переживание мышления и непогруженности в мысли (то есть, состояние исключительной осознанности значения в целостности значимого основания) является состоянием, вызванным контактированием подобного переживания-основы в моменты бездумности. Здесь техника Гештальт-терапии по отведению воспоминаний, предвкушений и мышления уступает скрытой философии аскетизма в целом: определенные отрешения чреваты контактом, который обычно скрыт психологической активностью, возникающей в соответствующих ситуациях. Таким образом, отрешение от сна, разговоров, социального общения, комфорта, еды или секса предположительно облегчает достижение необычных состояний сознания, однако не конечно и не идеально само по себе - за исключением посредства культурного износа.

Практика внимания к потоку жизни не только имеет отношение к аскетизму в том, что влечет за собой добровольную приостановку удовлетворения эго и отрешенность, но и в более общем смысле в представлении индивиду трудностей в функционировании на пути, противоположном привычке. Поскольку единственным видом деятельности, разрешенным упражнением, является передача содержания осознанности, это мешает «характерному» действию (то есть организации механического копирования) и действию вообще как таковому. В этом практика настоящего является практикой потери эго, как подчеркивается в Буддизме и комментируется Ваттсом в предыдущем разделе.

III. Концентрация на Настоящем как неписаний закон

Любая ли Техника является законом?

Нет, не любая по значимости в качестве психологического упражнения может автоматически стать достойным следованию законом жизни. Свободная ассоциация может быть полез› ым упражнением, но необязательно лучшим подходом к беседе, так же как стояние на голове в Хатха-йоге не является лучшей позой во всех случаях жизни. В большей или меньшей степени техника обладает потенцией быть используемой в обычной жизни, делая, таким образом, всю жизнь возможностью к развитию духовного роста. Однако не индивидуальная ценность определенного подхода принимается в расчет, когда речь идет о соответствии его в качестве рекомендуемого, но его совместимость с другими желаемыми целями жизни, степень конфликтности, могущей возникнуть в существующей социальной структуре и, в особенности, в его совместимости с понятиями общественного блага. То есть уменьшение враждебности в ситуации с непринуждением может быть ценным в психотерапии, но является ли данный подход единственно верным, способным максимально способствовать общественному порядку и благосостоянию?