Гетера с лимонами. Фанат Казановы

– Вы тут ни при чем. И без вас жалоб на этого артиста накопилось предостаточно.

Капитан снова утер лоб, потом в сердцах воскликнул:

– Вот ведь народ! Что Артист, что Удав, что Бублик – все никак угомониться не могут. Посадишь – сидят. Выйдут – опять за свои выходки принимаются!

– А что это?

– Вы о чем?

– Ну, артист, удав, бублик…

– А-а-а… Это клички. Артист – это ваш знакомый Влад Никифоров. Удав – это его подельник Иван Удавленников. Они с Артистом лет десять назад по нескольким эпизодам проходили. Кореша, одним словом.

– А бублик?

– Бублик – это Бубликов Петр. Тоже тот еще малый. Вроде бы вышел, женился, работу себе нашел. Все у парня хорошо шло, жизнь налаживалась. А теперь с работы уволился, дома не появляется. Где и с кем болтается, чем на жизнь зарабатывает, не могу даже сказать. И главное – сынишка у него маленький родился. Так и к сыну рыла не кажет. Нет уж, вы как хотите, а черного кобеля ни за что не отмоешь. Какими они гадами были, когда людей убивали и грабили, такими же точно и остались. Ни СИЗО, ни зона – ничего таких людей не исправит. Чудо разве что. Так ведь чудес на всех моральных уродов не напасешься.

И, сделав этот горестный вывод, капитан отдал честь подругам и сказал:

– Ну, всего вам доброго, девушки. И мой вам совет: держитесь от таких людей подальше.

Он уже ушел, а подруги все стояли у двери Влада, украшенной белой бумажкой. И не знали, что теперь сказать. Однако говорить ничего и не пришлось. Внезапно снизу донесся топот. А потом на площадку выскочила запыхавшаяся Настя. Хватаясь за сердце, она подскочила к двери любимого. Увидев узкую беленькую бумажку, внезапно повалилась на грязный пол и завыла:

– У-у-у, сволочи! Снова арестовали! Вадька! Любимый мой! Куда же они тебя поволокли?!

Подругам с трудом удалось поднять рыдающую бабу с пола. Она ползла к квартире Вадима и жутко завывала. В этот момент открылась дверь в соседней квартире.

– Заходите! – махнула рукой мать Кирилла. – Заходите скорей! И Настю заводите!

Глупо было бы не воспользоваться приглашением. И подруги взяли Настю с собой. Рыдать она не перестала, но теперь хотя бы сидела на стуле, а не валялась на заплеванном полу в подъезде.

Родители Кирилла, словно пара заботливых пернатых, кружили возле женщины:

– Настенька, выпей водички! Настенька, выпей водочки!

Но Настя не хотела ни водочки, ни водички.

– Это вы вызвали милицию? – поманив в сторонку мать Кирилла, шепотом спросила у нее Мариша. – Спасибо вам огромное.

– Не за что, деточка, – тоже шепотом ответила старушка. – Мне капитан пообещал, что ни словечком этому ироду не обмолвится, кто наряд вызвал.

– Скажите, а вы знаете таких людей – Бублик, Удав и Артист?

– Артист? Так это он и есть, ирод. Соседушка наш. Кличка это его уголовная.

– А Бублик и Удав?

– Этих не знаю, – покачала головой старушка. – Хотя что-то знакомое. Ах да! Удав – кличка одного из дружков нашего соседа. Когда Кирилку на суд привезли, тот тоже с ними был.

– По делу проходил?

– Нет. В тот раз нет. Просто сочувствовал.

Вот оно что! Однако странное совпадение. Мертвого Кирилла нашли в клетке с удавом. И подельником у Влада был некий Удав. Что это? Простое совпадение? Или нечто большее? Логика подсказывала, что совпадение. Но чутье упорно твердило Марише, что никакое это не совпадение, что одно связано с другим. Но как именно связано, чутье объяснить затруднялось.

Закончив мероприятия по приведению в относительно нормальное состояние Насти, подруги оставили последнюю на попечение родителей Кирилла. А сами поехали в общежитие, где так недолго прожил некий Слава Горбунов, каменщик из Костромы. Насчет Насти подруги не волновались. Они видели, что оставляют девушку в надежных руках. Какими бы ни были родители Кирилла, к Насте они были явно привязаны. И сейчас искренне жалели ее, а вместе с ней – и своего непутевого, так рано оставившего их сына.

Тетка, занимавшая в общежитии должность коменданта, подругам сразу же понравилась. Было видно, что она человек не вредный, но сильно замордованный тяжелой жизнью. И потому с пониманием относящийся к проблемам окружающих.

– С ума с этими работягами сойдешь, – пожаловалась тетка. – И едут, и едут… И из Узбекистана едут, и из Белоруссии едут, и из Таджикистана, и с Украины. А документы мало у кого в порядке. Иные у себя в стране и образование получили, да только куда тут их дипломы девать? Вот и нанимаются на самую грязную работу. Да еще местные вслед ворчат, понаехали, понимаешь. А сами того не понимают, что люди не от хорошей жизни едут. И ничьих мест они у нас в России не занимают. Берут их туда, куда сами россияне идти ни в какую не желают. Вот вы пойдете улицы мести или полы в супермаркетах мыть? То-то и оно, что нет. Россияне гордые нынче стали. Им такие работы не по нутру. А таджики идут. И еще радуются, когда официально пристроиться им удается.