Гетерозис. Хроники боли и радости

И дальше можно было уже не продолжать.

– Вот видите, – сказала она, – Я предполагала, что именно так самодовольно будет выглядеть ваше лицо, если вы сразу узнаете мою подноготную.

– Есть шанс убедить меня в обратном, – таким был мой ответ.

Блондиночка помялась еще немного, а затем выложила остаток.

– Я была ассистенткой Антонио около десяти лет назад, потом мы поженились. И вскоре к нему попали некие документы. Он называл их записками, дневниками. Из них он впервые узнал об артефакте, узнал, где его нужно искать. Сначала все шло хорошо. Обычное дело. Мы же археологи, мы всегда ищем что-то потерянное. Но в какой-то момент всё изменилось. Антонио стал злым, много выпивал, пропадал по ночам неизвестно где. А однажды… Можете смеяться надо мной, но было полнолуние… Тогда он окончательно обезумел и бросился на меня с ножом. Видите ли, ему понадобилась мое лицо для каких-то ритуалов.

Зависла пауза. И на этот раз я был не против. Нужно было переварить только что услышанное. А когда мало-мальски переварил, спросил:

– Знаете, я не в восторге от вашего бывшего, но и не назвал бы его психопатом. Может вы решили немного приукрасить, или, скажем, отомстить?

Однако было видно, что Андриана ждала от меня чего-то подобного.

– Вы должны мне верить.

– Ключевое слово – должен, – думал я, высматривая нестыковки в чертах ее лица.

– Думаю, вы видите, – сказала она, опережая мои мысли, – Хотя двадцать пластических операций и сделали свое дело.

– Вижу, – ответил я.

– И думаю, вы спрашиваете, зачем?

– Спрашиваю.

– А я нет.

Тут я не понял.

– В смысле?

– Я пыталась забыть его, пыталась ненавидеть за то, что он со мной сделал, но от реальности не скроешься. Я все ещё люблю его, и больше всего на свете хочу вернуть.

– Так в чем проблема?

– В этом гребаном артефакте, особенно теперь, когда Антонио его нашел.

– А разве вы не знаете, что артефакт пропал?

– Пропал? – издевка играла на ее губах, – И вы можете в это поверить?

– Ну, во всяком случае, мне так сказали.

– А что еще вам сказали?

– Вообще-то, что я идиот и что мне здесь не место.

– И что вы решили?

– У меня оплачиваемая командировка, а дома ждет редчайшая сука жена. Могу прошвырнуться по магазинам.

– Боюсь, не получится.

Да, она опять стреляла глазками.

– Это почему же?

– Еще совсем недавно вы могли спокойно убраться восвояси, пересчитать купюры и никогда не вспоминать об этой истории. Но теперь вы здесь, и будьте уверены, что они уже ищут вас.

– Кто они?

Боже, да она почти хохотала. Совсем недавно она стонала и едва не рыдала под моим напором, а тут на тебе, все козыри опять в ее руках.

– Вы думаете, я знаю?

– Тогда почему вы их боитесь?

Эта реплика выбила из нее смех окончательно. Более того, она стала какой-то слишком уж серьезной, почти злой.

– У меня нет другого выхода.

– Почему?

– Вы знаете, что случилось с Глусманом?

– Нет.

– Молитесь, чтобы не пришлось узнать.

Теперь мы злились друг на друга из-за нелестных взаимных замечаний. Только вот пользы от этой злобы не было никакой. К тому же я получил, что хотел. И хотя история стала еще более запутанной, на душе было спокойно. Ведь именно этого требовал убойный бестселлер.

– Так что вы предлагаете?

– Вам нужна новая книга, а мне мой муж. Будем работать вместе?

Андриана протянула мне руку.

Я посмотрел ей в глаза, чуть-чуть посомневался, потом окинул взглядом сцену, где очередной исполнитель что-то выплясывал с криками:

Я – вурдалак, ты – вурдалак,
Давай поскорее залезем в гамак…

… и скрепил рукопожатие.

– Значит партнеры?

– Партнеры.

– И что теперь?

Андриана порылась в сумочке и протянула мне сверток.

– Ознакомься, а потом я сама вас найду.

– Хорошо, – ответил я, но её уже и след простыл.

Бросив скользкий взгляд в сторону сцены, я зацепил продолжение поэтической выкладки:

Да, дорогой, черт бы с тобой,
Буду теперь старой каргой…

– Неплохо, – подумал я, – А главное, в тему.

Распаковав сверток, я обнаружил старый потрепанный дневник с обложкой из натуральной кожи. И хотя обложка имела выраженные потёртости, всё же можно было различить надпись большими буквами на латыни: «GETEROSIS». Провернув в замочной скважине прилагавшийся ключ, я открыл дневник и лишь тогда понял, что оказалось в моих руках.

Записки журналиста

Наги… Что-то знакомое… Может быть ноги?.. Да нет же, точно наги… Ах, да… Припоминаю. Что-то было у Киплинга… Опять не то… И все же мне это знакомо.

Я лежал в полной темноте на голом полу. В октябре месяце такая прихоть способна привести к воспалению легких. Но мне уже было на все наплевать. Откуда-то из-за угла то и дело выскакивал один и тот же навязчивый вопрос.

– Сколько осталось?

– Минут сорок, может меньше, – стараясь ответить, я лишь тянул время.

– Тебе не успеть, – ехидно усмехался шкодливый вопрос и вновь исчезал как подлый иезуит.

Я знал, что в итоге он прав. Мне не успеть разгадать последнюю головоломку. И где-то в глубине души медленно рождался безумный интерес к своему эпилогу.