Гетманич Орлик

попадал в другую. Каждый раз каялся, уплачивал штрафы, давал царю

клятвы «последние свои дни во всякой вам постоянной верности окончать и

тут же ее нарушал».

Этот патологический ворюга, которому присвоили звание академика, хотя

он до смерти так и не научился читать и писать, сумел похитить

фантастические по тем временам средства Если такие фортели

«наисветлейший» мог выкидывать под носом у императора, то что уже

говорить о подвигах этого государственного преступника на Украине. Особенно

отметился именитый казнокрад в «Почепском деле». За кровавые расправы с

невинными людьми царь «подарил» Меншикову украинский город Почеп с

окрестностями. Но жадность неграмотного «академика» не ведала границ,

даже определенных царем-батюшкой, так что он грабил всех вокруг. Было

громкое следствие (не от одного он просто откупился), но из всего этого вышел

пшик – в казну сановный вор вернул едва ли шестую часть украденного.

Грабеж украинского народа приобрел такие размеры, что даже ширились

слухи о возможном падении царского фаворита. На именины его супруги,

брезгливо презрев приглашение, не пришло большинство тогдашних

сановитых вельмож.

Русский историк К. В. Сивков приводит интересные данные о размере

казнокрадства Меншикова, когда судьба наконец таки рассудила, что

настоящее имя этого сановного и неграмотного академика – арестант.

К. В. Сивков отмечает, что поземельный доход Меншикова составлял 1

300 000 рублей в год. У ворюги конфисковали крестьянских душ 90 000,

городов – 6 (Ораниебаум, Ямбург, Копорье, Раненбург, Почеп и Батурин),

30

наличных денег – 4 000 000 рублей, в заграничных банках – 9 000 000 рублей,

драгоценностей – на 1 000 000 рублей, золотой посуды – 105 пудов (свыше

1720 килограммов), а сведений о весе серебряной посуды даже не

сохранилось. Уместно заметить, что весь бюджет России в 1724 году

составлял по доходам 8,5 миллионов рублей (М. А. Сторчевой. «Основы

экономики»).

То есть Меншиков награбил в несколько раз больше, чем весь тогдашний

бюджет России. Причем пересчитали только денежную наличность,

банковские вклады, взвешенное золото и т.д. А кто определит «рыночную

стоимость» 90 000 крепостных душ, тех шести городов и неисчислимого

количества сел?.. И когда воспевают деяния «полководцев» наподобие

Меншикова, то людям на уши вешают обыкновеннейшую лапшу. Так как не

благо «единой и неделимой» гнало этих профессиональных убийц и

грабителей – они шли через кровь человеческую и охваченные пламенем

города и села ради шкурной выгоды, лишь бы еще что-то «прирезать»,

«пришить», гнала их ненасытная жадность.

Целесообразно также указать, кому еще раздавались украинские земли

после Полтавской битвы. Кроме десятков тысяч десятин самых плодородных

грунтов, захваченных А. Д. Меншиковым, немало присвоила и другая

московская знать. Как пишет П. Штепа, ссылаясь на «Киевскую старину»

(1885, Ч. 4.), было подарена украинская земелька князю Г. Потемкину – 42 000,

графу Скавронскому – 39 000, московским полковникам – по 10 000, а

младшим офицерам – по 5 000 десятин. Только на территории между Бугом и

Днестром за 10 лет (1776-1786) московские пришельцы присвоили 4,5

миллиона десятин земли.

Теперь нетрудно понять, почему в ожидании такого щедрого гонорара, а

на современном сленге – дерибана, московская верхушка, жирно облизываясь,

вешала и распинала на крестах наших людей и пускала плоты с телами по

тихому течению Сейма, к Десне и дальше к Днепру – человеческий ужас

должен был стать в помощники грабителям.

Отчего же Меншикову все сходило из рук? Вместо ответа читателю (пусть

простит!) предлагаю довольно объемную цитату из сайта http:/Lib.rin.ru, с. 7.

«Чем объяснялась снисходительность Петра? Только ли

сентиментальными воспоминаниями о юности, о походах и совместных

ратных трудах? Екатерина, конечно, заступалась за Александра

Даниловича, но с тех пор, как Петр поймал ее на супружеской неверности,

слово императрицы значило не так уж и много… В народе, правда, ходил

слушок, что Петр все прощает фавориту за то, что находится с ним в

противоестественной связи. Слух этот, кстати говоря, получил косвенное

документальное подтверждение – сохранилось так называемое «дело

каптенармуса Преображенского полка Владимира Бояркинского». Этот

каптенармус в 1702 году проезжал как-то мимо дома Меншикова со своим