Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Расправившись с Суховеем, гетман по-прежнему сохранял подчеркнутый нейтралитет по отношению к Москве. Он заявлял, что собирается принять «руку царя», но с условием вывода воевод и войск из всех украинских городов. По его приказу русским войскам давали свободный проход. Дорошенко даже писал к Многогрешному, уговаривая его, по крайней мере, добиваться от Москвы признания старых «Статей Богдана Хмельницкого». И эта готовность ради главной идеи отказаться от собственных честолюбивых стремлений, безусловно, делает честь Дорошенко.

В своих письмах он выражал надежду, что Многогрешный не нарушит «данное мне рыцарское слово» и будет по-прежнему жить в союзе и братстве. Приглашал он его и на совещание в Корсунь⁵⁵.

Но Многогрешный рвался к заветной булаве и пересылал все письма Дорошенко прямо в Москву. В конце декабря 1668 года в Новгород-Северском состоялась рада, где присутствовали старшины Стародубского, Черниговского и Нежинского полков. На раде Многогрешный был избран «совершенным гетманом». После этого начались активные переговоры с русскими воеводами об условиях принятия «руки царя».

В марте 1669 года на состоявшейся в Глухове раде Многогрешный утвердил новые, «Глуховские статьи», которые регулировали отношения между Россией и Украинским гетманством. Статьи стали результатом компромисса. Воеводы сохранялись в Киеве, Переялавле, Нежине, Чернигове и Острее, но им не позволялось вмешиваться в административное управление и судебные дела. Они должны были только командовать российскими гарнизонами. Податный сбор в московскую казну, введенный при Брюховецком, был отменен. Хотя гетманам запрещались контакты с иностранными государствами, однако казацким депутатам предоставлялось право участвовать в международных переговорах Московского государства, затрагивавших интересы Украины.

Самым трудноисполнимым для русских было обещание не отдавать полякам Киев, это противоречило условиям Андрусовского договора, согласно которому он оставался за русскими только на два года. Они начали переговоры с Киевским митрополитом Тукальским, чтобы тот в обмен на разрешение находиться в Киеве принял бы верховенство Московского патриарха. Однако и Тукальский, и архимандрит Киево-Печерской лавры и. Гизель отвергли такое предложение. Не поддержали его и политики Речи Посполитой, опасаясь усиления московского влияния на Правобережье.

В Москве не было единого мнения, как поступать с Дорошенко. С одной стороны, перспектива возвращение под «руку царя» Правобережья была очень заманчива. С другой стороны, Дорошенко был слишком энергичным и неспокойным гетманом, с которым можно было получить множество хлопот. К тому же после того, как Москва поддержала Многогрешного, настроение Дорошенко изменилось. А в конце февраля из Порты возвратились его послы, приехавшие вместе с посланцем султана (чаушем).

Дорошенко устроил торжественную встречу прибывшим, три дня длился банкет, а затем еще десять дней – всеобщая рада на Росаве. Проходила она очень бурно. Турецкая протекция вызвала у многих старшин несогласие. Некоторые даже выставили кандидатуру Юрия Хмельницкого, хотя он еще оставался монахом. Споры среди старшины привели к принятию радой весьма расплывчатых решений. Рада подтвердила Дорошенко в статусе единого гетмана, одобрила соглашение с Османской империей, но присяга султану принесена не была, и, наоборот, было принято решение направить послов в Польшу согласно Подгаецкому соглашению с Собеским.

Таким образом, подданство Порте оформлено не было и все ограничилось рамками военного союза, направленного прежде всего против татар. Это один из самых спорных моментов в гетманстве Дорошенко. Его противники уверяли, что он тогда все-таки принял турецкое подданство, но не поставил об этом в известность своих старшин и казаков. В любом случае, гетман продолжал политику заигрывания со всеми соседями.

После рады к султану отправилось большое казацкое посольство, дабы высказать протест по поводу действия татар и их союза с Суховеем. Посольство рассчитывало добиться от султана военной помощи.

В мае прибыло польское посольство, оно доставило долгожданные клейноды, вывезенные Тетерей, – бунчук, знамя, булаву и литавры.

Дорошенко предпринимал попытки помириться даже с Суховеем. Тукальский высказал предложение подкупить Суховея, чтобы тот отказался от союза с татарами. А Дорошенко даже готов был выдать за него свою дочь. Все, что угодно, лишь бы дождаться прихода турецких союзников. Но ситуация обострялась. Посланцы Дорошенко, направленные в Запорожье, были казнены, а в начале мая запорожцы избрали Суховея «запорожским гетманом». Союзные с ним татары грабили окрестности Чигирина и ходили загонами по всему Правобережью⁵⁶.