Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

В преддверии заключения Переяславского соглашения с Москвой, в июне 1653 года, в Украине находились очередные русские послы А. Матвеев и и. Фомин. При встрече с Выговским они объявили ему государеву похвалу, возвратили грамоту султана, тайно посланную писарем в Москву, и наградили его тремя сороками соболей (сор'oк соболей – комплект на шубу. – Т. Т.). Выговский снова клялся в верности и сообщил русским различные важные сведения. За это кроме ста двадцати соболей, врученных официально на приеме, писарю дали еще пять пар соболей – «послано к нему на двор тайно, чтоб гетман Богдан Хмельницкий про то и нихто б не ведал»³⁴. В августе история повторилась. В декабре русские послы Р. Стрешнев и М. Бредихин привезли писарю очередное государево жалование – четыре сорока «добрых» соболей. Причем Выговский попросил «при гетмане дать небольшое» жалование, утверждая, что Хмельницкий рассердился, когда казацким послам в Москве сказали про него «похвальные слова»³⁵.

Насколько важную и конфиденциальную информацию предоставлял он русским воеводам? Встречалось ли в его сообщениях русским такое, что могло бы повредить Хмельницкому или дискредитировать его?

По мнению украинского историка Ю. Мыцыка, подобное поведение Выговского вписывается в общую концепцию внешнеполитической игры Украинского гетманства эпохи Хмельницкого. Пожалуй, с этим мнением можно согласиться. Гетман изображал «злого», бескомпромиссного политика, а писарь – уступчивого и сговорчивого, всегда готового сыграть роль «буфера» в переговорах с Богданом. Этот прием использовался и с поляками, и с русскими. Причем такая игра как нельзя более подходила Выговскому – честолюбивому и неравнодушному к внешним атрибутам власти. Он с удовольствием принимал дорогие подарки, взятки, раздавал обещания походатайствовать перед гетманом, повлиять на принятие решений и т. д. А заодно – узнавал намерения «противной» стороны, ее тайные желания и планы. Скорее всего, такая игра была заранее спланирована и срежиссирована при активном участии самого Богдана.

Конечно, даже в этих безоблачных отношениях случались срывы и проблемы. Это было неизбежно при вспыльчивом характере Хмельницкого, только ухудшавшемся с годами и от пережитых личных трагедий. Но эти конфликты никогда не касались вопросов политики или профессиональной деятельности Выговского. Так, летом 1653 года произошла ссора Павла Тетери с младшим братом Ивана Данилой. В результате войсковая рада приказала Данилу казнить. За него вступился брат – генеральный писарь, но и сам чуть не поплатился головой. К тому же как раз в этот момент слуга Выговского побил гетманских челядников, и Хмельницкий в гневе приказал казнить самого писаря. В результате не без вмешательства остальных старшин все улеглось³⁶. Возможно, эта вспышка была обусловлена личными бедами Богдана – гибелью его сына Тимоша и неудачами на молдавском фронте.

Что касается активных контактов Выговского с Москвой в 1653 году, то они были не случайны. За ними стояло обострение внешнеполитической ситуации вокруг Украинского гетманства. Особенно резко это проявилось осенью 1653 года, после провала миссии Тимоша Хмельницкого в Молдавии и создания грозного польско-венгерско-турецкого союза, направленного против казаков. Генеральный писарь лично возглавил переговоры, проходившие под Каменцом-Подольским с представителями Речи Посполитой и Крыма. Однако в их ходе стала окончательно ясна измена хана и необходимость предпринимать срочные шаги для спасения гетманства.

Выговский лично встречает прибывших на Украину российских послов. Именно он уведомил их о прошедшей старшинской Переяславской раде. Кстати, его слова – единственный источник об этом событии. Только от Выговского мы знаем о речи Богдана и «единодушном» желании казаков «под царя восточного»³⁷.

Надо отметить, что русские считали писаря одним из главных своих сторонников в окружении Хмельницкого. Отправлявшемуся в Украину В. Бутурлину приказывалось дать писарю шесть сорока соболей официально и три сорока – тайно³⁸.

Такие отношения Выговского с Москвой продолжались и после Переяславской рады 1654 года (т. е. принятия Украинского гетманства «под высокую руку» царя). В августе 1654 года русский посол и. Ржевский тайно от гетмана наградил Выговского за то, «что ты ему великому государю служишь и работаешь во всяких мерах», пожаловав сорок соболей³⁹.

Принимал участие писарь и в дальнейших военных событиях, в частности в знаменитой битве под Охматовым в январе 1655 года. Там он командовал авангардом казаков и принял на себя первый удар орды. Как всегда, когда наступил критический момент, писарь не потерял голову и в тяжелейшей для русско-украинского войска ситуации точными действиями артиллерии выиграл время для перегруппировки основных сил Хмельницкого.