Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Между тем война шла с переменным успехом. В феврале Выговский взял Миргород, а в апреле его сторонники были осаждены в Конотопе. Семьдесят дней казаки отражали все штурмы. Не дождавшись помощи от поляков, на выручку к ним отправился сам гетман с казаками и нанятыми им татарами. Их силы достигали пятидесяти пяти тысяч человек¹⁰⁷. Битва произошла 8 июля 1659 года под Конотопом. Выговский атаковал русские войска, а затем спешно отступил, имитируя бегство. Татары и казаки, сидевшие в засаде, ударили в тыл русским, началась паника. Казаки перекопали дорогу, разобрали мост и отрезали таким образом все пути к отступлению. А.Н. Трубецкой потерял тысячи убитыми, ранеными и взятыми в плен¹⁰⁸.

Эта битва стала редким примером, где Выговский проявил личную храбрость (он всегда был больше дипломатом и политиком, чем воином и казаком). Находясь в гуще боя, Выговский был сброшен со своего коня Шелеста пушечным выстрелом¹⁰⁹.

Но даже победа и заключенный после этого союз с ханом уже не могли спасти Выговского. Под влиянием польской общественности и сильного диктата Ватикана сейм в мае 1659 года принял Гадячский договор в более чем урезанном виде. Идея Княжества Руського и триединого государства вообще была убрана из текста, равно как и положение о сохранении союза с Москвой. Отменялись и ликвидация унии и целый ряд других важнейших для Украинского гетманства статей. Решение сейма стало крахом гетманства Выговского.

Сам он это хорошо понимал. Когда гетман получил от польского комиссара К. Перетятковича окончательный текст договора, утвержденного на сейме, он сказал: «Ты со смертью приехал и смерть мне привез! и сев на кровать, он заплакал». Поляк в своих записках описывает яркую и характерную сцену, разыгравшуюся после этого в доме Выговского. Статьи договора были зачитаны старшине. Прослушав их, отец гетмана и брат Данила «немедленно встали из-за стола и пошли в комнату, где была мать. Немного спустя, мать вышла из комнаты и сказала гетману: „Иван, мы поехали“. Выговский с гневом отвечал: „идите хоть к черту! Вы были бы рады меня в ложке воды утопить за то, что я из вас панов сделал“»¹¹⁰. Не ожидая обеда и не простившись с гетманом, они уехали.

После их отъезда гетман пригласил на обед старшину – некоторые были, а другие ушли. Перетяткович засвидетельствовал почтение Даниле и просил у него конвоя. Ответ был резкий и недоброжелательный: «„Я бы дал конвой, подарил бы тебе и коня доброго, если бы ты не стал из русина ляхом. Однако прошу на обед“». Сказав это, он ушел в церковь, так что я один остался в избе... Между тем из комнаты выходит жена Данилы, дочь Хмельницкого, и говорит: «„Не жди, лях, ни обеда, ни подвод“»¹¹¹ и заперла за собой дверь. По мне будто мороз прошел. Быстро побежал я на квартиру и сел с прислугой на коней… поспешил в Корсунь...»¹¹².

Так встретили окончательную редакцию Гадячского договора самые близкие к Выговскому люди. Не приходится удивляться тому, что остальные его соратники были крайне разочарованы и решили свергнуть своего лидера, дискредитированного принятием Гадячского договора. На созванной старшинской раде на реке Росаве в сентябре 1659 года казацкие старшины, поддерживавшие Выговского во время его гетманства, отдали булаву Юрию Хмельницкому.

Иван, который даже не присутствовал на раде, тяжело переживал крах. После приезда депутатов от войска поляки долго уговаривали Выговского добровольно отказаться от булавы. Потоцкий докладывал Яну Казимиру: «После продолжительных переговоров в пане гетмане Запорожском наконец взяло верх усердие к вашей королевской милости; он объявил, что для сохранения мира отдаст бунчук и булаву», после чего отправил их со своим братом Даниилом¹¹³. Там же на раде было дано обещание отпустить жену Выговского, остававшуюся в качестве заложницы в руках мятежной старшины.

Выговский опасался самого худшего. В своем письме к королю он заявлял, имея в виду старшин: «Сомневаюсь, чтоб они исполнили свои обещания»¹¹⁴. У него были серьезные основания сомневаться. Девятая статья заключенного вскоре Юрием Хмельницким с Москвой нового Переяславского договора требовала выдачи и. Выговского с семьей.

Лишившись булавы, Выговский присоединяется к отряду Андрея Потоцкого, именуя себя «великим коронным гетманом» – титул, который он присвоил по собственной инициативе и который не слишком соответствовал его реальному положению. Впрочем, у него оставались и вполне законные титулы – воеводы Киевского (согласно Гадячскому договору) – звание, пожалованное ему Речью Посполитой пожизненно, а также ранг сенатора (наконец-то с точки зрения поляков он стал формально ровней своей жене Стеткевич из сенаторского рода – но в каких обстоятельствах!).