Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

Но Богун не был бы Богуном, если бы ограничился таким демаршем. Несмотря на то что он был занят боями с татарами, возвращавшимися в Крым с добычей⁷⁷, полковник, по сообщению летописи Величко, «задумал фортель». Прикинувшись, что переходит на сторону поляков, он пригласил Потоцкого приехать к нему⁷⁸. Федорович рассчитывал на приход небольших сил поляков, которых удастся разбить. План не удался: то ли Потоцкий не поверил полковнику, то ли поляка предупредили. Отряды Потоцкого вступили крупными силами на Брацлавщину, и начался очередной карательный поход. Были спалены Немиров, Ягубец, а их улицы «покрыты трупами».

Богун, имея, по данным польских языков, в своем распоряжении десять тысяч казаков, встретил поляков в Умани. В городе укрылось большое количество крестьян из соседних слобод и это не упрощало ситуацию, хотя у полковника имелись немалые припасы. Поляков возглавляли старые «приятели» Богуна: польный гетман Станислав Ляндцкорунский (которого он «искупал» под Винницей) и обозный коронный Стефан Чарнецкий (который со времен Монастырища ходил с «серебряным горлом»). Оба они пылали жаждой мести и рвались в бой.

Воевода брацлавский Петр Потоцкий напрасно пытался остудить их пыл, предлагая не ходить всеми силами, а послать под Умань только несколько полков. Поскольку застать Богуна врасплох не удалось, Потоцкий предлагал отказаться от штурма, справедливо подчеркивая, что у них отсутствовали пушки и пехота. Поляк – участник событий писал в своем дневнике: «Хорош был совет, потому что мы отступили бы без посрамления и не понесли бы такой потери». Но Потоцкого не послушались, и 3 апреля, в Страстную пятницу (по католическому календарю), поляки всеми силами подошли к Умани.

На предложение сдаться казаки ответили стрельбой из пушек. Затем по приказу Богуна они оставили Новый город и заперлись в Старом. Их отделяла от поляков река, по льду которой казаки весь день предпринимали вылазки. После небольшой передышки поздно вечером Богун открыл оружейный огонь и вывел конницу, она выскочила «с великим криком и покрыла поле под валами». Пока поляки организовывали сопротивление, казацкая пехота, перейдя через пруд, ударила им в тыл. Шляхтичи в панике покидали свои только что занятые квартиры в Новом городе. В конечном счете Новый город остался за казаками. Там они захватили возы со шляхетским добром и с награбленным в Брацлавщине, а также немало лошадей.

В тревоге и ругани обобранные поляки провели ночь в поле, а ветер гнал им в лицо огонь от зажженного казаками Нового города. Потеряв под Уманью до семи тысяч человек, Ляндцкорунский был вынужден бесславно отступить⁷⁹.

После этого на польско-украинском направлении наступило временное затишье, а в белорусско-литовских сражениях Богун участия не принимал. Летом он находился в Лиловце – в одном из городов своего полка.

Осенью 1654 года поляки, имея в своем распоряжении сильную армию⁸⁰, предприняли еще одну попытку силой вернуть Украину в состав Речи Посполитой. Началась кровавая резня, в которой погибали без разбору и женщины, и дети.

В декабре польские войска под командованием все того же Стефана Чарнецкого устремились к Брацлаву, где находился Богун с двенадцатью тысячами казаков. Изумленных поляков ожидала необычная картина: все городские ворота распахнуты, на стенах города не видно стражи, не было и людей на валах. Казалось, в Брацлаве нет ни одной живой души.

Чарнецкий, в третий раз столкнувшись с Богуном, не полез на рожон и напряженно ожидал какого-нибудь «фортеля». Он так и заявил своим офицерам: «Это хитрость Богуна. Он нарочно представляется беспечным и ленивым, но, скорее всего, спрятал где-нибудь свое войско и готовит нам какую-нибудь ловушку». Восемь раз обходил Чарнецкий вокруг Брацлава, с ужасом ожидая появления Богуна. Но ворота были по-прежнему открыты и никто не появлялся. Поляки не могли понять хитрости противника, терялись в догадках и панически боялись попасть впросак⁸¹.

Наконец 8 декабря 1654 года Богун молниеносно вывел свои войска из города и построил их в боевом порядке над Бугом. Поляки устремились на них. Казаки дали сильный залп, затем сожгли мост и спокойно ушли по дороге на Умань на глазах многочисленного польского войска. Никто не решился их преследовать, зная, что в небольшом отряде был «сам Богун».

Между тем к полякам подошла орда в количестве тридцати тысяч человек⁸². И без того сильная польская армия увеличилась и представляла собой грозную силу. Двадцатого января 1655 года соединенные войска устремились к Умани, где заперся дерзкий Богун со своим небольшим отрядом.

Там поляков снова ждали сюрпризы. Город был укреплен тремя высокими валами и тремя сухими рвами. Богун распорядился полить валы водой, и на морозе они покрылись ледяной коркой, сияя в лучах солнца как катальные горки и отбивая у поляков охоту к штурму. На предложение сдаться Богун ответил пальбой из пушек. Тогда на следующий день назначили генеральный штурм.