Гетманы Украины

Однако на этом злоключения Федоровича, т. е. Богуна, не закончились. Из отписки русских послов от 19 ноября мы узнаем, что Л. Капусте было приказано поймать его и казнить, ибо он «Тимофеева скарбу взял себе, а… после… учел сбирать казаков и зло мыслить над гетманом и над всем войском запорожским»⁶⁷. Русские утверждали, что Федоровича казнили, но тут они явно что-то напутали и в свой статейный список эти сведения уже не включили.

Сохранилось донесение ректору Краковской академии, якобы Богун «с подстрекательства и побуждением тех казаков, которые были в Сучаве» готовил заговор с целью убить Б. Хмельницкого⁶⁸. В письме молдавского господаря Стефана венгерскому военачальнику Я. Кемени сообщалось, что Лупу обвинял Федоровича в присвоении сокровищ Сучавы⁶⁹.

Как бы то ни было, Богуну удалось опровергнуть обвинения, возводимые на него Лупу. Пленный поляк Суловский рассказал Хмельницкому о тайных действиях Лупу против Тимоша. Гетман перестал доверять бывшему молдавскому господарю и отдал его татарам⁷⁰. Богун был награжден Хмельницким почетной миссией – встречей русских послов во главе с боярином В.В. Бутурлиным, прибывших в Украину объявить решение царя «взять ее под свою высокую руку».

Тринадцатого декабря (н. ст.) Федорович прибыл в Путивль к московским послам с письмом от Хмельницкого и в сопровождении тридцати казаков⁷¹. Приехал он прямо из-под Бара, района боевых действий, и рассказал, что польский король Ян Казимир стоит в укрепленном лагере под Жванцем, а Б. Хмельницкий с войском – в восьми милях от него. Крымский хан расположился посередине между двумя враждебными лагерями. Богун также рассказал о своем рейде (за три недели до этого), когда ему вместе с татарами удалось захватить подстаросту каменецкого Хростовского и четыре тысячи пленных, которых он привел к Хмельницкому.

Гетман поручил полковнику проводить русских в Переяслав. Во время этой непростой дипломатической миссии Богун проявил находчивость и настойчивость. Получив ложные сведения, будто Хмельницкий заключил мир с польским королем на условиях пребывания в украинских городах польских урядников, послы передумали ехать в Переяславль и остановились на дороге. Тогда Федорович примчался «за 4 часа до света» и уговорил их продолжать путь, уверяя, что гетман скоро будет в Переяславле. Утром 22 декабря 1653 года послы вместе с Богуном продолжили путь, и в Корибутове их встретил сын Ивана – Тимоша, а с ним сто конных казаков, которые, спешившись, приветствовали боярина.

Это единственное упоминание об этом ребенке Богуна. То, что в русских отписках он зовется «Тимошей», может свидетельствовать, что речь идет о ребенке, скорее всего, недожившем до зрелого возраста. По крайней мере, никаких других данных о Тимофее Федоровиче (Богуне) мы не имеем.

В Переяславле Богун присягнул на верность царю⁷². Однако его разногласия с Хмельницким не остались незамеченными современниками и породили множество слухов. Например, в начале 1654 года французская «Газета» писала, что Федорович отказался присягнуть московитам «под тем предлогом, что не может принести присягу, противную той, которую он уже принес перед тем, как выйти из Сучавы»⁷³.

Поляки тоже решили, что Богун не присягал, и всячески в этот период стремились переманить его на свою сторону. К нему написали польский великий коронный гетман Станислав Потоцкий, знаменитый поручик А. Окунь, перешедший к полякам бывший сотник Брацлавского полка Я. Ямпольский, приятель детства П. Олекшич (в своем письме он ссылался на старое знакомство и совместные годы жизни с Богуном)⁷⁴. В частности, Олекшич, напоминая о единой с полковником вере, призывал «чтобы ваша милость имели презрение на народ православный и толь суровыми войнами и замешаньем междоусобным его не искореняли… а поклоняясь пану своему природному (т. е. польскому королю. – Т. Т.), под которым нам Бог изволил породитися и под которым мы в той же вере с вами безстрашно и при волностях наших жили»⁷⁵. Поляки от лица короля обещали Богуну все: «гетманство запорожское, шляхетство и староство, которое твоей милости в Украйне полюбитца», иными словами – власть и богатство. Сенаторы готовы были подтвердить эти обещания присягой, а король – грамотами.

Но стремление к власти никогда не было движущей силой в поступках Богуна. Видимо, он довольствовался своей необыкновенной славой, а доходов ему вполне хватало тех, которые приносили ему война и звание полковника. Однако такие предложения поляков опять могли поставить Федоровича под удар. Наверное, поэтому он немедленно переслал полученные письма к Хмельницкому, за что заслужил «похвалу» и «милостливое слово» от царя⁷⁶.