Гевара по прозвищу Че

В начале года Че дал интервью журналисту Севере Касалису (Сикитрилье), в котором затронул вопрос о трудовом лагере в Гуанаакабибьесе. "Мне известно, что вы не испытываете симпатий к Гуанаакабибьесу", - сказал Че и, не получив ответа, спросил: "Хотели бы вы туда поехать?"

Проблема Гуанаакабибьеса заключалась в отсутствии информации среди широких кругов населения. Отсутствие гласности порождало ужасные слухи и дикие версии. Сама мысль о трудовых лагерях исторически связывалась с нацистским или советским эвфемизмом для концентрационного лагеря. Че многократно поднимал вопрос в ходе различных разговоров в Министерстве промышленности; так, например, в 1962 году, когда начальник отдела кожевенного производства заявил, что не может никого наказать отправкой в Гуанаакабибьес без предварительного обсуждения с низовыми партийными организациями, Че ответил на это:

"Гуанаакабибьес - это не феодальное наказание. В Гуанаакабибьес не отправляются те, кто должен сидеть в тюрьме. В Гуанаакабибьес отправляются те, кто допустил более или менее серьезное нарушение революционной этики и был уволен с работы. Им приходится тяжело работать, но никакого зверства там нет".

Тот, кто совершил воровство, попадает в тюрьму; руководитель, покрывавший вора, попадает в Гуанаакабибьес. "Люди, которых я видел, не испытывают обиды или недовольства". И, заканчивая выступление, Че сказал сотрудникам министерства, что "каждый желающий может посетить Гуанаакабибьес, а те, кто не захочет этого сделать, могут уходить из министерства".

Место под названием Гуанаакабибьес, звучание которого приводило в изрядный трепет не одного из кубинских чиновников, находилось в маленьком городке Уверо-Кемадо, укрывшемся в лесу на полуострове Корриентес. Первоначально там находился трудовой лагерь, организованный армией, которым стало пользоваться и Министерство промышленности. Поблизости находился поселок шахтеров-угольщиков.

Че посетил лагерь в 1964 году в обществе Сикитрильи. Министр повез журналиста на маленьком самолетике "Сессна". Первый вылет оказался неудачным из-за разыгравшегося шторма, и они полетели второй раз.

- Я думаю, что мы единственные, кто решил несмотря ни на что попасть в Гуанаакабибьес, - заметил Сикитрилье.

- Нет, есть и другие, кто, кажется, упорно добивается этого, - откликнулся Че".

По прибытии Сикитрилья увидел около сотни людей в реабилитационном центре. Они были вооружены, как почти все жители Кубы, где служба в ополчении привела к появлению оружия в повседневной жизни. Зато никакой охраны не имелось: это не была тюрьма.

"Кто-нибудь не согласен с этим предположением?" - громко поинтересовался Че.

Никто не ответил. Люди, находившиеся в Гуанаакабибьесе, попали туда по множеству самых разнообразных причин; там были студенты, руководители промышленных предприятий и революционные командиры. Вновь прибывшие работали лесорубами и постепенно переходили к более сложным задачам - например, делали бейсбольные биты или же упаковывали тушки цыплят на птицефабрике; все вели непрерывную войну с грызунами, поедавшими зерновые культуры. В лагере имелись пекарня, школа и пасека. Все это было построено руками людей, работавших в лагере.

Люди, работавшие в системе Министерства промышленности, отправлялись в Гуанаакабибьес на несколько недель или месяцев за недисциплинированность, аморальное поведение или очень плохую работу. Каждый наказанный имел право апеллировать к руководству, мог согласиться с наложенным взысканием, но мог и отказываться принять его. Наказание обычно сопровождалось лишь временным отстранением от работы, и люди по возвращении из лагеря имели возможность вернуться на свои прежние рабочие места. Один из сотрудников Че, заместитель министра Орландо Боррего, добавлял: "Че упорно утверждал, что как только наказание было исполнено, промахи людей больше не должны были упоминаться и все дело следовало считать законченным".

Майору Геваре очень нравилась мысль о таком лагере, и он часто шутил - или наполовину шутил - насчет отправки своей команды в Гуанаакабибьес "на каникулы". Секретарь Че, Хосе Мануэль Манреса, позже признался, что частенько оказывался под угрозой отправки в Уверо-Кемадо. "Все же это был уникальный трудовой лагерь".

Хотя Че часто летал туда по воскресеньям, чтобы работать вместе с обитателями лагеря, место имело зловещую репутацию среди работников министерства среднего и высшего уровня. Неприязненно относящийся к кубинской революции американский историк Теодор Дрэпер утверждал, что Гуанаакабибьес был концентрационным лагерем и что рабочие с ужасом произноси- ли это название. В марте 1964 года, когда Че на собрании передовых рабочих задал вопрос, не хочет ли кто-нибудь из них стать руководителем, один из присутствовавших ответил, что никто не желает ехать сажать эвкалипты в Гуанаакабибьес. Че перевел разговор в шутку, сказав, что прежде всего там нет никаких эвкалиптов, а лишь "москиты и тому подобные штуки, а если мы будем посылать туда каждого, кто допустит ошибку, то скоро там будут одни лишь небоскребы".