Гиацинтовые острова

Долго не сможешь: есть захочется. Сколько ни любуйся, все равно есть захочется. Потому что дятлы, которыми любоваться, это совсем не те дятлы, с которыми жить.

Так рассуждает жена Медного Дятла. Пускай ее Медный Дятел не идеал, но где вы видели идеальных птиц? Нет среди птиц идеала.

Возьмите певчих: прекрасные голоса, слуховые данные… Артистические натуры… А каковы они в быту, в семейном отношении? Всё — на один сезон. Все эти страсти, исполненные с таким вдохновением, — на один сезон. А в новом сезоне — и страсти новые.

У кого настоящая семья, так это у хищных. Крепкая, на всю жизнь. Правда, голоса не те, что у певчих, да и, честно говоря, хищные, как правило, глуповаты. Самые глупые птицы — это хищные. Но зато внешность у них представительная, солидная, семейная внешность.

Если говорить о внешности, то тут, конечно, первое место куриным. Например, Павлину с его хвостом. Или Фазану с его хвостом. Но ведь эти красавцы даже на сезон не заводят семью, как дойдет до семьи, только их хвост и видели![41]

Вот если бы тому же Павлину к его внешности добавить немного певучести и постоянства в любви. Или тому же Коршуну к его постоянству немного ума…

Многие птицы не верят в идеальных птиц, так же как многие рыбы не верят в идеальных рыб, а насекомые — в идеальных насекомых. А когда нет веры в идеал, то какая уж тут безумная любовь! Так, самая средненькая любовь — по расчету.[42]

Настоящая любовь дает крылья, и даже те, которые всю жизнь ползали, вдруг начинают парить. Так парят муравьи, в пору любви обретая крылья. А когда любовь кончается, муравей умирает, потому что теперь он уже не представляет себе жизни без любви. А муравьиха, оставшись в живых, потому что у нее есть обязательства перед потомством, опускается на землю и сама обламывает себе крылья, чтобы больше уже никогда не любить.

Это может показаться безумством: почему бы не любить еще раз, и даже не один раз? Почему бы на всякий случай не сохранить крылья?

Но такова безумная любовь: ее высшая разумность кажется безумством тем, кто никогда по-настоящему не любил. Они и Удильщика станут осуждать и даже назовут его Морским Чертом (грубое название, хотя оно и встречается в научной литературе). А за что эту рыбу осуждать? За то, что супруг так привязан к жене, что прямо-таки к ней прирастает?

И ведь на первый взгляд — ничего у них общего: жена крупная, представительная, а сам Удильщик по сравнению с ней малек. Но общее есть. Во-первых, удочка одна на двоих (общее хозяйство всегда объединяет). А во-вторых, общие интересы и семья, которая представляет собой единый организм, с единой кровеносной системой (вот даже до чего дошло!). Конечно, при единой кровеносной системе не без того, чтобы попортить друг другу кровь, но главное-то, главное, что муж и жена — одна кровь, пусть даже немножко подпорченная.

У креветок тоже бывает большая любовь, когда супруги верны и неразлучны до смерти. Ради этой любви они еще личинками забираются в губку и там вместе растут. И когда вырастают — уже не могут выбраться.

Теперь им ясно, что они не покинут друг друга. Что у них такая любовь — на всю жизнь. Они сами себя приговаривают к пожизненной любви, и им ничего не остается, кроме семейного счастья.

Подумать только: какие-то муравьи, какие-то удильщики и креветки — и какая большая любовь! Да, конечно, внешность не имеет никакого значения, и тот, кто придает решающее значение внешности, рискует впасть в ошибку, потому что слишком часто внешность бывает обманчива.

У Слепня удивительные глаза: огромные, блистающие всеми цветами радуги. На такие глаза хочется смотреть и смотреть. Смотреть и думать. О чем? Да хотя бы о нем, о Слепне. Вернее, о ней: когда говоришь о глазах, лучше думать о ней. Об этой представительнице отряда двукрылых, подотряда короткоусых, семейства слепней.

Ослепительные глаза!

А как прекрасны, но в то же время опасны эти глаза, когда они загорятся любовью! Когда обладательница этих глаз начнет обзаводиться семьей, к ней лучше не подходить, если вы не хотите, чтоб вас укусили. Только что вы с ней сидели и смотрели в ее глаза (ослепительные глаза!) — и вот уже она бросается на вас и кусает вас. Ни за что. Просто потому, что она собирается стать матерью, передать по наследству свои удивительные глаза.

Потом она успокоится: любовь к детям — любовь спокойная, хотя приносит тоже много хлопот. И вы сможете опять смотреть в ее ослепительные глаза, не подозревая, что вас принимают совсем за другого. Например, за автобус. Или за телеграфный столб. Они слеповаты, эти ослепительные глаза, но это им прощается. Разве важно, чтоб они видели? Важно, чтоб их видели.

Вот что бывает, когда мы переоцениваем внешность. И все же как приятно ее переоценивать! И как грустно, как мучительно грустно сознавать, что твоя внешность ни для кого не подарок!