Гибель адмирала Канариса

— Вон там, — указал командир крейсера в сторону двух крохотных островков в глубине пролива, — есть вполне пристойное местечко, с выступающими из воды камнями. На них мы и выбросимся со своим «Дрезденом», предварительно высадив на сушу большую часть команды.

— Англичане попытаются высадить десант, чтобы уничтожить нас на берегу, поэтому сходить следует с оружием.

— Вот и убедите в этой необходимости лейтенанта Монтерроса, — устало проговорил фон Келлер. — Организуйте вместе с капитан-лейтенантом Марктобом высадку команды по всем канонам десантирования, — скосил он глаза на стоявшего чуть в сторонке корабельного инженера. — Вспомните, как еще неподалеку от Фолклендов он призывал нас оставить крейсер и соорудить укрепленный лагерь на берегу какого-либо островка.

— Он действительно вынашивал какие-то робинзоновские планы, — пожал плечами Канарис, явно отмежевываясь от идей и фантазий Марктоба. — Но даже сам он вряд ли был готов к их осуществлению.

— Так вот, сообщите, что теперь пришло его время, его выход на арену.

— Не думаю, чтобы нынешняя высадка привела господина Марктоба в восторг, — молвил обер-лейтенант уже в присутствии приблизившегося к ним корветтен-капитана.

— Ваши эмоции, господа, меня не интересуют. Вы, Канарис, и вы, Марктоб… Ситуация вам ясна. Поэтому выполняйте приказ, — проворчал фон Келлер таким снисходительным тоном, словно вся вина за беды, которым крейсер подвергался в течение последних недель, лежит только на этих двух офицерах.

— Уверен, что вы уже успели вызвать подкрепление, — обратился Канарис к Монтерросу, изложив ему суть решения командира крейсера.

— Два катера прибудут сюда с минуты на минуту, — ответил тот. — Они покрупнее моего и более вместительны.

— Вам неслыханно повезло, лейтенант: вы войдете в историю как человек, сумевший пленить германский крейсер вместе со всей его командой.

— Если бы действительно сумел пленить… Но ведь вы же затопите его. Хотя не понимаю: зачем губить такой корабль?

— А вы сумеете защитить его от захвата английскими моряками? Может, решитесь повести свой катер на таран? Если решитесь, тогда в чем дело? Бог в помощь.

— Нам запрещено вступать в перестрелки с англичанами, чтобы не провоцировать их.

— Вот и фрегаттен-капитан фон Келлер того же мнения: против англичан вы бессильны. И выступить в роли наших союзников тоже не решитесь.

— Не решимся, — признал чилиец после некоторой заминки. Он словно бы взвешивал: воздержаться от конфликта с британцами или же ударить по ним всей мощью своих катеров.

— А жаль, при виде вашего пулемета британские канониры пришли бы в ужас.

— Но такой прекрасный корабль! — азартно пощелкал чилиец пальцами обеих рук. — Нет, кабальеро, такой корабль я бы врагу не сдал. Посмотрите, на нем еще столько орудий! Мы, чилийцы, издавна недолюбливаем англичан.

— Понимаю: со времен латиноамериканских колониальных войн. Но командир крейсера уже принял решение: «В бой не вступать!»

— Так сместите этого труса! — неожиданно вошел в азарт чилиец. — Примите командование на себя, откройте огонь и пойдите на прорыв.

Поблагодарив Господа за то, что фон Келлер ни слова не понимает по-испански, Канарис мельком взглянул на него. К счастью, командир крейсера никак не реагировал на словесные излияния чилийца. Он уже вновь поднес к глазам бинокль и предался созерцанию вражеского судна и окрестных пейзажей.

— Даже если бы во время этого прорыва нашему крейсеру удалось удержаться на плаву, все равно далеко уйти он не смог бы, слишком уж уступает англичанину в скорости, — проговорил Канарис, понимая, что слова эти предназначены не для офицера чилийской береговой охраны, просто он пытается каким-то образом оправдать решение фрегаттен-капитана. Не для чилийца оправдать, а для самого себя.

— Но ведь, уходя в океан, англичанина можно истерзать так, что ему уже будет не до преследования. В любом случае это лучше, чем просто насаживать свой мощный боевой корабль на подводные камни.

— Гениальный у вас план, Нельсон вы наш, — съязвил Канарис, однако в душе признал, что в общем-то чилиец прав. Чтобы посадить крейсер на камни, много мужества и военного умения не требуется.

— Так какое решение вы принимаете, кабальеро? — поинтересовался чилиец, когда из-за ближайшего островка показались еще два сторожевых катера, составлявших в здешних водах, вместе с катером Монтерроса и «рыбаком», всю мощь чилийского флота.

— Подчиниться приказу командира крейсера, естественно.

— Даже если он и в самом деле прикажет без боя посадить крейсер на камни?

— Отчаянный вы человек, лейтенант Монтеррос. Предполагаю, что чилийское командование вас явно недооценивает. Непростительно недооценивает.

* * *

Как только катера подошли к борту крейсера и их командиры выслушали объяснения Монтерроса, фон Келлер приказал одной части команды перебраться к ним, а другой сесть на шлюпки и спасательные плоты и самостоятельно добираться до ближайшего острова, прибрежные скалы которого серели в миле от крейсера. И возглавить этот отряд, в который не вошло ни одного артиллериста, должен был сам Канарис.