Гибель Айдахара

Казалось бы, все мысли Тимура должны быть в это утро заняты только предстоящей битвой, но помимо его воли лезли в голову воспоминания, мешали сосредоточиться. Ему вдруг вспомнилось, как привели к нему трех воинов-золотоордынцев, захваченных в короткой схватке между головными отрядами. Двое из них предпочли умереть, но не стали ничего рассказывать о войске Тохтамыша. Эмир приказал своим нукерам исполнить их последнюю волю, а когда головы упрямцев покатились по земле, сказал третьему воину, молодому джигиту:

– Расскажи нам, сколько воинов у Тохтамыша и кому из эмиров доверил он свои тумены и тысячи. Расскажи все, что знаешь… Иначе тебя постигнет участь твоих товарищей.

Воин не испугался. Но не это удивило Хромого Тимура. Непривычным было другое: не испытав страха, тот рассказал обо всем, что интересовало эмира.

– Вчера мы видели холодные кострища, оставшиеся от ночевки целого тумена, – сказал Тимур. – Почему же хан все время приказывает своим туменам отступать? Он боится нас или не верит в свою победу?

Воин отрицательно покачал головой.

– Нет, сказал он. – Тохтамыш смел и решителен… – В голосе зазвучал скрытый вызов. – Неужели вы, являясь эмиром, до сих пор не разгадали его замысла? Хану хорошо известно, что ваши воины давно не наедаются досыта. И чем больше пройдет дней, тем меньше сил останется у них. Разве не лучше дождаться этого часа, чем ввязываться в битву с сильным врагом?

Воин дерзил, но Тимур не спешил с расправой.

– Прежде чем ты умрешь, я хотел бы спросить тебя еще вот о чем… Почему, не испытав страха, ты тем не менее рассказал мне то, что не должен был рассказывать?

Не опуская глаз, воин смотрел прямо в глаза эмиру:

– Вы уверены, что я раскрыл тайну, но я только рассказал правду… И без меня бы это скоро стало бы известно всем. Достойно ли эмиру задавать вопросы, ответы на которые он легко мог бы найти сам… – Снова в голосе его сквозила насмешка, и он вдруг перешел на «ты». – Рассказывая правду, я надеялся, что, быть может ты повернешь свои тумены и тем самым спасешь жизнь тысячам воинов, бездумно следующих за тобой. Но сейчас я вижу, что лицо твое по-прежнему решительно, и ты не остановишься перед кровопролитием ради своей славы. Жалость недоступна великим…

И сейчас, накануне битвы, вспомнив плененного воина, Тимур усмехнулся. Он действительно ни к кому никогда не испытывал жалости и ценил человеческую кровь не дороже простой воды из ручья. Вдруг в памяти отчетливо встало прошлое, такое далекое и, казалось бы, совсем позабытое.

Это было в Тавризе… Утопив город в крови в назидание тем, кто осмелился не покориться ему, Хромой Тимур велел на главной площади города насыпать курган из отрубленных человеческих голов. Слух о его жестокости разлетелся по ближним и дальним землям, леденя человеческую кровь и повергая души в смятение. И тогда подошел к эмиру старик Сейтшейх, известный своей мудростью и ученостью. Он случайно уцелел в резне, устроенной воинами эмира. Старик сказал:

– Пять моих сыновей погибли, поднявшись против тебя… Головы их сейчас там, на площади…

– Ты что, хочешь получить за них выкуп? – спросил Тимур.

– Нет. Мне не нужен твой выкуп. Нет такой цены, которая была бы равна бесценной человеческой жизни… Я пришел для другого… Хочу понять, что ты за человек.

– Попробуй… Я разрешаю, спроси…

Старик поднял свое морщинистое лицо. В выцветших от долгих лет глазах его были боль и печаль.

– Ответь мне… Для чего ты ведешь бесконечные войны?

– Я хочу, чтобы Мавераннахр стал могучим государством.

– Если ты думаешь о Мавераннахре, то зачем ты пришел в Иран?

– Если я не покорю сильного соседа, то наступит такое время, когда он покорит меня.

– Пусть будет так… – согласился старик. – Но какое отношение имеет величие Мавераннахра к кургану человеческих голов на площади?

– Каждого, что выступит против моих замыслов и обнажит меч, чтобы встать на моем пути, постигнет эта участь… Кто может, тот пусть увидит содеянное мною, другим об этом расскажет людская молва…

– Я понял тебя… Но ведь человек – творение бога, и его надлежит жалеть…

– Человека сотворил аллах, но жалости он недостоин… Человек человеку – волк…

– Выходит, что и ты зверь? – старик выжидательно замолчал.

Лицо Хромого Тимура окаменело, зрачки сузились. Он начал говорить тихо, но с каждой секундой голос его набирал силу, становился громче, пронзительнее:

– Ты дерзок, старик! И слишком много хочешь знать! Страх движет людьми. Он толкает людей на отчаянные поступки, он же отнимает последние силы и делает их рабами… Я заставлю людей дрожать при одном упоминании моего имени!.. Человек хорошо запоминает только плохое, а потому мое имя будет жить века!..

Сейтшейх покачал головой:

– Выходит, что сам всевышний несправедлив.

Тимур перебил:

– Ты хочешь обвинить аллаха в несправедливости только за то, что он создал вас слабыми, а меня сильным?

– Нет, эмир, я думаю совсем о другом. Для чего было всевышнему делать человека глупым…

– Что ты знаешь о человеческой глупости?! – презрительно бросил эмир.