Гибель античного мира

Подавляющее большинство крупных городов, однако, были просто правительственными и социальными центрами своих территорий. В них жили преуспевающие местные землевладельцы, которые входили в состав городского совета, епископ со своим клиром, судья (defensor) и, возможно, несколько адвокатов. Города также выполняли функцию рынка для соседних окрестностей: их жители покупали продукцию крестьян и продавали им такие промышленные товары, которые сельские ремесленники произвести не могли. С экономической точки зрения, диапазон их влияния был ограниченным: когда города управляли обширными территориями, в сельских поселениях, располагавшихся в отдаленных уголках, развивалось собственное промышленное производство и проводились ярмарки.

Плотность расположения городов варьировалась в разных провинциях империи. В двух диоцезах Галлии, протянувшихся от Пиренеев до Рейна, насчитывалось сто двадцать два города (включая восемь лагерей), в Британии их было только двадцать восемь. Они управляли огромными территориями, но в основном занимали небольшую площадь. В Африканском диоцезе, напротив, располагалось шестьсот пятьдесят городов, многие из которых представляли собой провинциальные поселения, небольшие по размеру. В северных районах Балкан, диоцезах Дакии и Фракии обнаруживалось только семьдесят пять городов, в основном вдоль течения Дуная и в зонах, примыкающих к Константинополю. В меньшем по площади Македонском диоцезе, включавшем Грецию и Крит, их было около ста семидесяти. В Малой Азии наблюдался тот же самый контраст между непосредственно азиатской частью, охватывавшей Запад и юг (триста тридцать городов) и Понтикой, занимавшей север и Восток и делившейся только на семьдесят городов, значительное большинство которых являлись центрами больших территорий. На Востоке некоторые города, такие как Антиохия, Апамея и Кирена, были центрами областей, которые в диаметре составляли сорок миль, в то время как для аравийских городов этот диаметр ограничивался четырьмя-пятью милями.

Все города в течение трех столетий римской власти приобрели единообразие политической структуры. На Западе, где значительное количество городов перед принятием Конституции Антонина было обращено в колонии (титс1р*а) с римским или латинским статусом, стандартная римская модель управления, в которую входили два главных магистрата (сЬюупч), два эдила, осуществлявшие надзор за рынком, улицами, дренажами и другими муниципальными службами, два квестора или два казначея и совет ста декурионов, была уже обычной. На Востоке, где большая часть городов сохранила греческий уклад, обнаруживалось большее разнообразие: функции магистратов часто распределялись, а их звания были другими; в совет обычно входило большее количество представителей (в Сирии количество декурионов доходило до шестисот).

Под этим поверхностным разнообразием скрывалось, однако, единообразие. Римское правительство никогда не поощряло демократию и всюду, где только можно, предписывало, что избирательным цензом магистратов должна стать их собственность, совет призван быть постоянным органом управления, члены которого занимали свои посты пожизненно и лишались их лишь в случае разорения или серьезных проступков. Народное собрание играло весьма незначительную роль. В городах, в которых действовала римская модель управления, единственной функцией народного собрания являлось ежегодное избрание магистратов, становившихся членами совета, а также утверждение без проведения голосования почестей, оказываемых советом. Точно так же и на Востоке собрание, хотя и избирало магистратов и принимало постановления, утеряло право законодательной инициативы, поскольку вынуждено было выдвигать предложения, предварительно оговариваемые советом.

В течение II и в начале III в. система гражданского управления претерпела постепенные, но революционные по своей сути изменения. Пост в магистрате и членство в совете всегда были дорогим удовольствием. На Западе считалось вполне нормальным взыскивать регулярные взносы с избираемых, а на Востоке последние должны были предоставлять городу дотацию. Более того, города имели скудный доход, и ожидалось, что магистраты возместят расходы своих отделов. В период процветания раннего принципата каждый город стремился превзойти другие города в сфере благоустройства и организации досуга, особенно посредством строительства великолепных зданий и проведения пышных состязаний. Между местной аристократией существовал дух соперничества в завоевании народного благорасположения, что могло способствовать избранию в городской управленческий орган и дать возможность лично участвовать в новых проектах. Но в конце концов избрание на должность магистрата или советника потребовало таких колоссальных затрат, что это стало возможным только для самых богатых граждан, но и они начинали считать такую службу обременительной и избегали ее. Таким образом, поиск подходящих кандидатур превратился в нелегкую задачу, а вся система местного управления оказалась под угрозой.